Когда средь шума бытияВ Вандомуа скрываюсь я,Бродя в смятении жестоком,Тоской, раскаяньем томим,Утесам жалуюсь глухим,Лесам, пещерам и потокам.Утес, ты в вечности возник,Но твой недвижный, мертвый ликЩадит тысячелетий ярость.А молодость моя не ждет,И каждый день и каждый годМеня преображает старость.О лес, ты с каждою зимойТеряешь волос пышный свой,Но год пройдет, весна вернется,Вернется блеск твоей листвы,А на моем челе — увы! —Задорный локон не завьется.Пещеры, я любил ваш кров, —Тогда я духом был здоров,Кипела бодрость в юном теле,Теперь, окостенев, я сталНедвижней камня ваших скал,И силы в мышцах оскудели.Поток, бежишь вперед, вперед, —Волна придет, волна уйдет,Спешит без отдыха куда-то...И я без отдыха весь векИ день и ночь стремлю свой бегВ страну, откуда нет возврата.Судьбой мне краткий дан предел,Но я б ни лесом не хотел,Ни камнем вечным стать в пустыне, —Остановив крылатый час,Я б не любил, не помнил вас,Из-за кого я старюсь ныне.
* * *
Ах, если б смерть могли купитьИ дни продлить могли мы златом,Так был бы смысл и жизнь убитьНа то, чтоб сделаться богатым, —Чтоб жизнь была с судьбой в ладу,Тянула время как хотела,И чтобы смерть, пускай за мзду,Не уносила дух из тела.Но ведь не та у денег стать,Чтоб нам хоть час, да натянули, —Что за толк нагромождатьПодобный хлам в своем бауле?Нет, лучше книга, мой Жамен,Чем пустозвонная монета:Из книг, превозмогая тлен,Встает вторая жизнь поэта.