Избранные произведения

"Воля моей дочери — в ее руках", — ответил Бай-оглы.

"Если так, — сказал сыч, — дайте мне хороший ответ, а я выслушаю его и направлюсь домой".

"Разве я могу ответить не посоветовавшись?" — возразил Бай-оглы.

Знай, что в каждом новом деле нужен мастера совет. А коль нет совета в деле и отдела пользы нет".

"Да, — сказал сыч, — совет-прекрасная вещь. Всегда нужно поступать мудро. Если человек слеп и не видит источника мудрости, его вредоносность известна. Кто рыгает, хоть голоден, и делает все свои дела языком, тот считает себя богатырем. Он ест, пока можно поесть даром, в брюхе у него пусто, глаза выпучены, среди невежд он мудрец, среди мудрецов-нем, как рисунок на стене. Не советуйся, о, Бай-оглы, с ничтожными людьми и не оставляй нас на полпути".

"Я не так глуп, как тот невежда, чья проницательность хромает на обе ноги, а ест он, словно верблюд, одни колючки и репей, но болтает чрезмерно и из одного слова делает тысячу", -ответил Бай-оглы.-Сказано: "Посоветуйся со многими, а делай по-своему".

Когда сыч услышал добрую весть, сердце его развеселилось. Он отправился к Япалак-биби и рассказал ей, что у Бай-оглы есть склонность к благому делу.

А у Япалак-биби был друг ворон, по имени Шурануль-махровый цветок в глазах птиц, плут и разбойник, прожженный в делах, вороватый как кошка, мошенник, бесстыдный скупердяй, готовый лететь на всякую мертвечину, мастер делить добычу: пять частей он давал тому, кто имел право на двадцать, а пятнадцать прикарманивал.

В те времена власть в птичьем царстве принадлежала соколу по имени Мелик-Шахин. Куланкир-султан был у него наперсником. И вот сова послала Шурануля к Мелик-Шахину с радостной вестью. Шурануль, пролетев не задерживаясь все стоянки и остановки, явился к царю и, отвесив поклон, протянул ему послание совы. Мелик-Шахин, ознакомившись с содержанием письма, помедлил немного и молвил:

"Неужели надо было прислать тебя".

И ворон ответил:

"Судьба умных черна как чернила".

"О, государь, убежище мира, — продолжал ворон, — вы лишены блага разума. Если вы дурны с виду, то будь у вас даже много ума, вы не будете никому нравиться. Суфий глуп, как баран, верное слово для него — ложь. Днем и ночью у него в руках четки, его молитвы-вздорная болтовня. Но внешность его благообразна, ну, а если разума у него нет, ему горя мало. "Берет, считает за девять, дает, считает за тридцать". Или вот-сеид Азимджан: в делах истины-преграда, к обидам и мучениям он ближе всех, по хитрости и коварству — хуже сатаны, в злодействах сильнее Хамана. Следует его окунуть в воду как наседку, которая не хочет нестись. Он — неблагородный, бесстыдный, речи его — без соли. Летом он холодный, зимой-горячий. И если он пользуется почетом среди людей, то неужели же я глупее его?".

"Молодец! — воскликнул Мелик-Шахин.- Сознающий свои недостатки-настоящий мужчина".

А у Мелик-Шахина был сведущий в делах казначей по имени Кардан. Мелик-Шахин приказал ему:

"Приготовь все необходимое для пиршества по случаю свадьбы нашего наперсника Куланкир-султана".

Тут Кардан-казначей потуже подтянул пояс деятельности и, подумав немного, заявил:

"Лучше всего мне сначала самому отправиться к филину Бай-оглы, встретиться с ним и собственными ушами услышать, какой он хочет калым. Соответственно этому я устрою пиршество: нельзя допускать лишние расходы".

И он направился к Бай-оглы сам.

Местожительство Кардана отстояло далеко от жилища Бай-оглы. Надо было собрать припасы на дорогу, не упустив ничего, хотя и говорят:

Если скажешь: "Уповаю на аллаха я в нужде",
То к чему тогда заботы о питье и о еде.

И еще древние говорили: "Идешь на праздничный пир, иди сытым и в лучшей одежде". Выходя из дому, надо запастись всем необходимым. Еще неизвестно, есть ли в доме у Бай-оглы что-нибудь кроме мышиных костей.

А у Кардана был слуга-кобчик, по имени Турумтай, доставшийся ему в наследство от отца: спутник в пути, помощник в беде. Все его повадки были хороши и все дела его были прекрасны и разумны. Был он быстр в полете, а когда подходил момент сказать слово-себя не обуздывал и прямо в лицо говорил правду. Кардан и Турумтай пошли на базар. Солнце дошло до зенита, и кобчик сказал.

"О господин, что вы исполняете: желание своей души или приказ султана? Сказано: "Двое возлюбленных в одном сердце не помещаются". И еще говорили добрые люди: "Кто цепляется за две лодки, тот погибнет в пучине; лишь тот выйдет, выберется из воды, кто хватается за одну лодку".

Тут Кардан разгневался и воскликнул:

"О скверный невежа, ты видно решил читать своему хозяину наставления! Встарину говорили: "Те ягнята, что умеют сосать, двух маток сосут, а те, что не умеют — и свою не сосут". Я и свою душу порадую и приказ выполню"...

И кобчик ответил:

"Виноват, господин мой, я ошибся. Есть пословица: "Пока ртом до еды тянулся, нос в кровь разбил"-не иначе это про меня сказано. Разве вы не слышали поговорку, оставшуюся от древних: "Конь, как отощает, уже не аргамак, слуга как оплошает, уже не слуга".

Потом кобчик подумал и сказал: