Избранные произведения

Пришла к нему, а в сердце — ликованье.

Увидела затмил он речь и слух,

Красив, как сказка, чист, как светлый дух.

Ужель он создан из воды и глины?

Пред ним рабами были властелины!

Она лишилась памяти сперва, —

Ты скажешь: собственного естества,

Потом пришла в себя от наслажденья,

Пришло для сердца время пробуждения.

Она его спросила, трепеща,

В шкатулке тайн жемчужины ища:

«О, кто ты, ставший красоты основой?

Кто сотворил твой образ вечно новый?

Кто сделал, чтоб сверкал ты, как восток?

Кем сорван, как на ниве колосок?

Где вылеплен твой облик светоносный?

Взлелеяли тебя какие весны?

Кто своды начертал твоих бровей?

Кто кольца закрутил твоих кудрей?

Кто стройный кипарис одел листвою?

Кто влагой напоил тебя живою?

Кто дал твоим глазам чудесный жар?

Кто дал твоим устам словесный дар?

Твои черты — какой судьбы скрижали?

А кудри чьими письменами стали?

Кто разбудил, какие голоса

От сна небытия твои глаза?

Кто твой ларец, что блещет жемчугами,

Замком-рубином запер перед нами?

Кто так украсил подбородок твой,

Что налил в ямочку воды живой?

Кто над губою родинку поставил —

Кто ворона в цветущий сад направил?»

Юсуф, услышав эту речь, в ответ

Из родника души явил ей свет:

«Я создан богом средь других созданий,

Я — капелька в господнем океане.

Всё небо — только след его пера,

Весь мир — цветок в саду его добра,

Нет, пузырек в его извечном море,

А солнце — блеск в его всезрячем взоре.

Он красоты исток и существо.

Он явен всем, сокрытый от всего.

Он отражен, исполненный блистанья,

Как в зеркалах, в частицах мирозданья.

Всё, что красиво, что влечет сердца,

Есть отраженье божьего лица.

Но красоту ищи не в отраженье —

В первоисточнике ее свеченье.

Первоисточник — светоч наших глаз,

А в отраженье света нет для нас!

Не вечно розы яркое убранство,

Не знает отраженье постоянства,

А то, что вечностью озарено, —

В первоисточнике заключено.

Ты к отраженью не стремись напрасно, —

Исчезнет всё, чего ты жаждешь страстно».

Она была красива и мудра —

Юсуф открыл ей таинства добра.

Сказала: «Тайн творца не понимая,

Влюбилась я в тебя, молве внимая.

Мечтала я перед тобою пасть,

Я превратилась в огненную страсть.

Увидела тебя — и захотела

Тебе и душу я отдать, и тело.

Но таинств жемчуга ты просверлил,

Назвал первоисточник светлых сил —

Я высшей истины узнала счастье,

Я отвернулась от греховной страсти.

С желанья моего ты снял покров,

В частице ты открыл мне суть миров.

Любви к тебе постигла я дерзанье:

То призрак, видимость, иносказание!

Явили истину слова твои,

Я ухожу от призрачной любви.

Да будешь взыскан господом премного

За то, что ты открыл мне тайну бога.

Любви плотской ты показал мне суть,

К любви благой ты указал мне путь!»

Простясь, ушла без прибыли царица,

Зато ушла от гибели царица!

Вернувшись, чистым предана делам,

На нильском берегу воздвигла храм.

С дворцом рассталась — с призрачным жилищем,

Сестрою стала всем голодным, нищим.

Исчезли и поместья, и казна,

Ей корка хлеба сделалась нужна.

Блистательный престол, венец державы

Теперь ей заменил платок дырявый.

Забыла о тюрбане голова.

Теперь в какой-то рвани голова!

Где шелк, исполненный великолепья?

Теперь на ней лохмотья и отрепья,

И четками, издельем гончара,

Браслет сменила, что сверкал вчера.

Она искала в мире только бога,

И только в храм вела ее дорога.

Зола из бани — вот ее постель,

А горностаевой была досель!

С ней бедные, бездомные дружили,

И камни изголовьем ей служили.

Пока была жива, душа светла,

Она все годы в храме провела.

Свою кончину встретила спокойно,

Жизнь отдала, как храбрый муж, достойно.

Не думай, что напрасно жизнь прошла.

У ней, святой, прекрасно жизнь прошла!

Учись, о сердце, горевать о благе,

Учись у этой женщины отваге.

Ты весел? Будь печален каждый день!

Ты в пышном платье? Траур ты надень!

Зачем ты красоты взыскуешь здешней?

Желая внутренней, забудь о внешней.

А внешняя проходит каждый миг.

Ее непостоянство ты постиг?

Зачем ты топчешь камни сей юдоли?

Порхать по веткам будешь ты доколе?

В небытии найди ты бытие,

В чертоге смысла свей гнездо свое.

Ведь смысл — один, а воплощений — бездна,

Любить их вместо смысла бесполезно.

ЗУЛЕЙХА УГОЖДАЕТ ЮСУФУ

Попало счастье Зулейхе в капкан,

Явило имени ее чекан.

Весь мир забыв и все его светила,

Она Юсуфу одному служила.

Она его одела в шелк и в мех, —

Красивей всех, он стал нарядней всех.

Велела сделать пояса из злата,

Венцы украсить жемчугом богато:

Всего их было триста шестьдесят,

Как дней в году, — пусть радостно блестят!

Им восхищалась Зулейха душевно,

Менял он шесть халатов ежедневно,

Едва востока вспыхивал дворец,

Он утром новый надевал венец.

Восток погаснет, в синем небе кроясь, —

Ему на новый лад повяжут пояс.

Та пальма, чья щедра густая сень, —

Юсуф менял рубашки каждый день.

Тот кипарис, чью прелесть славил каждый,

Одним венцом не украшался дважды.

Одним и тем же поясом свой стан

Два раза не повязывал платан.

Венцом его венчая, в то же время

Она Юсуфа целовала в темя,

Твердя. «Когда твоих коснусь я ног,

Тогда небесный обрету чертог!»

Рубашку на Юсуфа надевая,

Твердила: «Кто я? Ниточка живая!

Чтоб к милому прильнуть, рубашки нить

Готова я собою заменить!»

Когда в кабу Юсуфа облачала,

К его кабе реченья обращала: