Избранные сочинения в шести томах. Том 2-й

продолжали оседать, и к тому времени, когда Элизабет вернулась в отчий дом, под нижние концы колонн были вбиты плохо отесанные деревянпые клинья, дабы колонна- да не болталась и не оторвалась от крыши, для поддержки которой она первоначально предназначалась. Из большой двери на крыльцо выскочило несколько служанок, а за ними появился пожилой слуга. Последний был без шапки, но, судя по всему, ради торжественного случая облачился в парадное одеяние. Его наружность и наряд были настолько необычны, что заслуживают более подробного описания. Это был человек всего пяти футов рорта, коренастый, могучего телосложения — его плечи сделали бы честь любому гренадеру. Он казался даже ни¬ же, чем был на самом деле, благодаря привычке ходить сгорбившись: трудно сказать, откуда она у него.взялась,— разве оттого, что так было удобнее при ходьбе широко размахивать руками, что он постоянно и проделывал. Ли¬ цо у него было вытянутое, когда-то белая кожа давно уже стала багрово-красной; короткий курносый нос напоминал картошку; в широком рту сверкали прекрасные зубы, го¬ лубые глаза смотрели на все с глубоким презрением. Го¬ лова его составляла четверть всего его роста, а свисавшая с затылка косица достигала талии. На нем был кафтан из очень светлого сукна, с пуговицами величиной с долларо¬ вую монету, на которых были выбиты адмиралтейские якоря. Длинные, широкие полы кафтана спускались до са¬ мых лодыжек. Под кафтаном виднелись жилет и штаны из красного плюша, довольно потертые и засаленные. Ноги этого оригинала были облачены в башмаки с большими пряжками и полосатые, белые с синим, чулки. Он называл себя уроженцем графства Корнуэлл, что на Британских островах. Детство свое он провел в краю оло¬ вянных рудников, а годы отрочества.— юнгой на судне контрабандистов, плававшем между Фалмутом и островом Гернси. С этим ремеслом ему пришлось расстаться потому, что он не совсем по своей воле был завербован на службу в королевский флот. Так как никого лучше не, нашлось, он был сначала слугой в кают-компании, а затем стал стюар¬ дом капитана. Он исполнял эти обязанности несколько лет, и за это время научился готовить тушеную солонину с сухарями и луком и еще два-три морских блюда, а кроме того, повидал мир, — по крайней мере, так он любил утвер¬ ждать. На самом деле ему довелось побывать в одном-двух 504

французских портах, да еще в Портсмуте, Плимуте и Диле, а в остальном он был так же мало знаком с чужими землями и со своей родиной, как если бы все это время по¬ гонял осла на одном из корнуэллских оловянных рудников. Однако, когда в 1783 году война окончилась и его уволили со службы, он объявил, что, хорошо зная весь цивили¬ зованный мир, собирается теперь посетить дикие амери¬ канские дебри. Мы не станем следовать за ним в его не¬ долгих скитаниях, когда его увлекала та тяга к приклю¬ чениям, которая иной раз заставляет лондонского щеголя отправиться в дальний путь и оглушает его ревом Ниагар¬ ского водопада, прежде чем в его ушах успеет смолкнуть шум столичных улиц. Достаточно будет сказать, что еще задолго до того, как Элизабет уехала в пансион, он уже числился среди домочадцев Мармадьюка Темпла и благо¬ даря качествам, которые будут описаны в течение нашего дальнейшего повествования, скоро был возведен мистером Джонсом в сан дворецкого. Звали этого достойного моряка Бенджамен Пенгиллен, но он так часто рассказывал чу¬ десную историю о том, сколько времени ему довелось про¬ стоять у помпы, спасая свой корабль от гибели после одной из побед Роднея 1, что вскоре приобрел звучное прозвище «Бен Помпа». Рядом с Бенджаменом, но чуть выдвинувшись вперед, словпо оберегая достоинство занимаемой ею должности, стояла пожилая женщина. Пестрое коленкоровое платье никак не шло к ее высокой тощей нескладной фигуре, рез¬ ким чертам лица и его лисьему выражению. У нее не хва¬ тало многих зубов, а те, что еще сохранились, совсем по¬ желтели. От остренького носика по дряблой коже щек разбегались глубокие морщины. Эта особа столь усердно нюхала табак, что можно было бы подумать, будто именно он придал шафранный оттенок ее губам и подбородку; од¬ нако и вся ее физиономия была такого же цвета. Эта ста¬ рая дева командовала в доме Мармадьюка Темпла жен¬ ской прислугой, исполняла обязанности экономки и носила величественное имя Добродетель Петтибон. Элизабет виде¬ ла ее впервые в жизни, так как она появилась здесь уже после смерти миссис Темпл. Кроме этих важных персон, встречать хозяев вышли слуги попроще. Большей частью это были негры. Кто вы¬ годней Джордж (1717—1792) — английский адмирал, отличившийся во многих сражениях против французов и испанцев. 505