Избранные стихи (СИ)

    Где ты, писательница малосольная,
     Молоховец, холуйка малохольная,
     Блаженство десятипудовых туш
     Владетелей десяти тысяч душ?
     В каком раю? чистилище? мучилище?
     Костедробилище?
     А где твои лещи
     Со спаржей в зеве? раки бордолез?
     Омары Крез? имперский майонез?
     Кому ты с институтскими ужимками
     Советуешь стерляжьими отжимками
     Парадный опрозрачивать бульон,
     Чтоб золотым он стал, как миллион,
     Отжимки слугам скармливать, чтоб ведали,
     Чем нынче наниматели обедали?
     Вот ты сидишь под ледяной скалой,
     Перед тобою ледяной налой,
     Ты вслух читаешь свой завет поваренный,
     Тобой хозяйкам молодым подаренный,
     И червь несытый у тебя в руке,
     В другой — твой череп мямлит в дуршлаге.
     Ночная тень, холодная, голодная,
     Полубайстрючка, полублагородная…

1957

СТАНЬ САМИМ СОБОЙ

Werde der du bist.

Гёте.

       Когда тебе придется туго,
     Найдешь и сто рублей и друга.
     Себя найти куда трудней,
     Чем друга или сто рублей.

     Ты вывернешься наизнанку,

     Себя обшаришь спозаранку,
     В одно смешаешь явь и сны,
     Увидишь мир со стороны.

     И все и всех найдешь в порядке.

     А ты — как ряженый на святки
     Играешь в прятки сам с собой,
     С твоим искусством и судьбой.

     В чужом костюме ходит Гамлет

     И кое-что про что-то мямлит, —
     Он хочет Моиси играть,
     А не врагов отца карать.

     Из миллиона вероятии

     Тебе одно придется кстати,
     Но не дается, как назло,
     Твое заветное число.

     Загородил полнеба гений,

     Не по тебе его ступени,
     Но даже под его стопой
     Ты должен стать самим собой.

     Найдешь и у пророка слово,

     Но слово лучше у немого,
     И ярче краска у слепца,
     Когда отыскан угол зренья
     И ты при вспьппке озаренья
     Собой угадан до конца.

1957

ВЕЩИ

     Все меньше тех вещей, среди которых
     Я в детстве жил, на свете остается.
     Где лампы-'молнии'? Где черный порох?
      Где черная вода со дна колодца?
     Где 'Остров мертвых' в декадентской раме?
     Где плюшевые красные диваны?
     Где фотографии мужчин с усами?
     Где тростниковые аэропланы?
     Где Надсона чахоточный трехдольник,
     Визитки на красавцах-адвокатах,
     Пахучие калоши 'Треугольник'
     И страусова нега плеч покатых?
     Где кудри символистов полупьяных?
     Где рослых футуристов затрапезы?
     Где лозунги на липах и каштанах,
     Бандитов сумасшедшие обрезы?
     Где твердый знак и буква 'ять' с 'фигою'?
     Одно ушло, другое изменилось,
     И что не отделялось запятою,
     То запятой и смертью отделилось.

     Я сделал для грядущего так мало,

     Но только по грядущему тоскую
     И не желаю начинать сначала:
     Быть может, я работал не впустую.

     А где у новых спутников порука,

     Что мне принадлежат они по праву?
     Я посягаю на игрушки внука,
     Хлеб правнуков, праправнукову славу.

1957

ФОТОГРАФИЯ

О.М. Грудцовой