Избранные стихи

Я, да соседка за стеной.
Во всей квартире только двое.
А ветер в поздний час ночной,
То вдруг засвищет, то завоет.

Вот в комнате моей вздохнув,

Он ищет в темноте опору
Он ходит, двери распахнув,
По кухне и по коридору.

Он звонкую посуду бьет

И створкой хлопает, задорен.
Соседка, слышу я, встает
В испуге голос подает
И вот мы оба в коридоре.

И я не знаю, все жилье

Давно пробрало сквозняками,
Как руки теплые ее
С моими встретились руками.

В продутой ветром темноте

Она легка, полуодета.
Где дверь на кухню? Створка где?
Стоим, не зажигая света.

А ветер северный, седой

Свистит, шумит в подзвездном мире
И мы с соседкой молодой
В такую ночь одни в квартире…

Любовь росла и крепла…

Любовь росла и крепла,
Взмывала в облака, —
Но от огня до пепла
Дорожка коротка.

1977

Орфей

Глядя в будущий век, так тревожно ты, сердце, не бейся:
Ты умрешь, но любовь на Земле никогда не умрет.
За своей Эвридикой, погибшей в космическом рейсе,
Огнекрылый Орфей отправляется в звездный полет.

Он в пластмассу одет, в сверхтвердые сплавы закован,

И на счетных машинах его программирован путь, —
Но любовь есть любовь, и подвластен он древним законам,
И от техники мудрой печаль не легчает ничуть.

И сойдя на планете неведомой, страшной и дивной,

Неземным бездорожьем с мечтою земною своей
Он шагает в Аид, передатчик включив портативный,
И зовет Эвридику, и песню слагает о ней.

Вкруг него подчиненно нездешние твари толпятся,

Трехголовая тварь перепончатым машет крылом,
И со счетчиком Гейгера в ад внеземных радиаций
Сквозь леса из кристаллов он держит свой путь напролом.

…Два зеленые солнца, пылая, встают на рассвете,

Голубое ущелье безгрешной полно тишиной, —
И в тоске и в надежде идет по далекой планете
Песнопевец Орфей, окрыленный любовью земной.

1961

Детство

Ничего мы тогда не знали,
Нас баюкала тишина,
Мы цветы полевые рвали
И давали им имена.

А когда мы ложились поздно,

Нам казалось, что лишь для нас
Загорались на небе звезды
В первый раз и в последний раз.

…Пусть не все нам сразу дается,

Пусть дорога жизни крута,
В нас до старости остается
Первозданная простота.

Ни во чьей (и не в нашей) власти

Ощутить порою ее,
Но в минуты большого счастья
Обновляется бытие,

И мы вглядываемся в звезды,

Точно видим их в первый раз,
Точно мир лишь сегодня создан
И никем не открыт до нас.

И таким он кажется новым

И прекрасным не по летам,
Что опять, как в детстве, готовы
Мы дарить имена цветам.

1938

Средний возраст