Избранные тьмой

Возничий забрался внутрь повозки и принялся вытаскивать мертвецов – либо неопознанные тела, либо членов вырезанных под корень семей, которых, кроме служителей, было некому похоронить. Ник потянулся к трупу, который протягивал возничий. Пальцы принца провалились во что-то мягкое и вязкое, он отдернул руку, от испуга и неприязни едва не уронив тело. Возничий выругался на него, и Ник виновато потупил взгляд. Когда он все-таки погрузил труп на телегу и покатил ее в гору, взгляд зацепился за рану на боку мертвеца – рваный кусок свисающей плоти, которая еле держалась на теле. Ник вкатил тележку в храм, уложил мертвеца к другим на широкий стол и вернулся к повозке.

Принц был моложе, сильнее и быстрее служителей храма, поэтому ему пришлось перевезти больше покойников, чем остальным. Второй груз оказался телом мальчишки в рваной одежде. Его глаза с сине-голубыми радужками были широко распахнуты. Ник вздрогнул, когда посмотрел в них – они выглядели совсем живыми, но полными предсмертного отчаяния и непонимания, – и хрупкое тело этого маленького мальчика показалось ему тяжелее, чем тело мужчины с рваной раной. Служитель, который поднимался на холм вслед за принцем, вез синеглазую женщину, похожую на этого ребенка. Наверное, его мать. Возможно, следом кто-то из служителей вез и отца, или брата, или сестру. Из волос женщины выпал и остался лежать на тропе завядший цветок, а служитель, не обратив на это внимания, покатил тележку дальше. Ник почувствовал, как в уголках глаз скопились слезы. Они не вытекали, но застилали взор мутной пеленой, ему пришлось остановиться, чтобы вытереть их. Скрывая свою слабость, он притворился, будто вытирает испарину со лба.

Вскоре возничий, передав служителям последнее тело, уехал. Трупный запах заполонил весь храм, к горлу подступила тошнота. Мертвецы сгрудились на столе, прижатые друг к другу, ледяные и бледные.

– Ты никогда не видел покойников? – спросила служительница.

– Видел, – ответил он, вспоминая похороны лорда Эванса. Только смотрел он тогда больше не на мертвого советника, а на его жену, все мысли принца были заняты ею. Он давно не думал о Юлане, и сейчас это воспоминание отозвалось тягучей болью в груди.

– А чего ты тогда такой бледный? – усмехнулась служительница.

– Пахнет дурно.

Она кивком указала на лопаты:

– Иди на воздух. Копай могилы.

Ник сосчитал мертвые тела и отправился на кладбище. Там ему помогали старичок и две женщины-служительницы. Уставшие, они все тяжело дышали и работали молча. Несколько могил выкопали совсем небольшими, для детей, и Ник вспомнил синеглазого мальчика, погибшего от ярости чудовища. И остальных людей, чьи жизни оборвались из-за ящеров.

«Лишь Мертвая Королева способна уничтожить ящеров. Она мертва, но это можно исправить с помощью Ритуала», – всплыло в памяти Ника. Мираби и Тейха сбежали и прятались, чтобы не участвовать в Ритуале, и сейчас он сильно жалел, что не расспросил их подробнее – чего они боятся? Ритуал опасен? Чем? Почему? Хотя бы ради того, чтобы задать этот вопрос, Ник желал отыскать Мираби. Быть может, не все так страшно, и он уговорит ее согласиться? Дрянные Существа! Неужели этот обряд может быть опаснее ящеров? Ник находился в полнейшем смятении. Не только от этих мыслей, но и из-за понимания – он один из тех, кто способен помочь. Он – сновидец, он может обратиться к Покровительницам, от которых сбежал, и вместе с ними отыскать ведьм для Ритуала.

Ник желал разобраться, чем являлись Покровительницы, добром или злом. Те, кого принц встретил в приюте, внушали ему неприязнь. Те же, кто столкнулся с ящером и погиб, спасая Гехеру, вызывали сочувствие. Их могилы находились на этом кладбище, и каждый раз, когда Ник разгибался, чтобы скинуть землю с лопаты, он утыкался взглядом в надгробные камни. Те Покровительницы покоились совсем рядом.

Начало смеркаться. Осталось выкопать несколько могил, и, если хорошенько потрудиться, он смог бы закончить все в одиночку. Руки старика-служителя дрожали при каждом взмахе лопаты, он работал медленно, в его глазах читалось изнеможение. У служительниц тоже был уставший вид, они то и дело прикладывались к бутыли с водой. Их силы иссякли. Нику рассказали, что обычно здесь хоронили три-четыре тела в неделю, а чтобы в один день привезли больше десятка тел, и вовсе случалось редко, все быстро уморились с непривычки. Но такое положение дел оказалось выгодным. Он сочувственно посмотрел на служителей:

– Отдохните, я сам все закончу.

– Вместе быстрее, – вяло возразила одна из женщин, держась за ноющую спину.

– Вы устали, а у меня хватит сил.

Сопротивления не последовало. Служительницы кивнули и ушли, и только упрямый старик остался возле Ника. Впрочем, скоро и он, совсем обессиленный, убрал лопату под мышку – руки слишком тряслись и уже не могли сжимать черенок – и побрел в храм. Теперь кладбище принадлежало только принцу.