Избранные труды

Но начиная с конца 50-х годов образовательный уровень сотрудников органов внутренних дел стал резко повышаться. Достаточно сказать, что сегодня он существенно выше, чем у населения страны в среднем. Составленные оперативными уполномоченными и участковыми инспекторами объяснения по своему качеству равны протоколам допросов, однако содержание объяснений продолжает переписываться в протоколы допросов, вызывая в качестве неизбежного последствия только в масштабах области тысячи ненужных вызовов граждан.

Проявляется и еще одно неизбежное последствие: поскольку объяснения постепенно превращаются в какие-то полудокументы, бумажки-однодневки, то и отношение составителей к их изготовлению становится небрежнее.

Для того чтобы прекратить эту обременительную для граждан, правоохранительных органов и государственного кармана и ничего дополнительного для достижения истины по делу не дающую практику переливания из пустого в порожнее, нужны чьи-то начальные действия.

Автор разговаривает с руководителем одного из областных правоохранительных ведомств. Этот опытный и мыслящий юрист разделяет вышесказанные соображения.

– Так дайте указания своим подчиненным!

– Предположим, – говорит он, – наши следователи перестанут передопрашивать лиц, чьи объяснения не вызывают сомнений. Это немедленно вызовет негативную реакцию со стороны всех остальных правоохранительных ведомств, причем не только в масштабе области. И я не уверен, что нам удастся выдержать давление.

Но ведь кто-то должен начать… Будь моя воля, я с завтрашнего дня запретил бы вызывать на допросы людей, которые уже вызывались для дачи объяснений в отношении тех же фактов. Тем более, что для этого не нужно менять закон.

Однако научный работник не вправе давать указания. Его удел – рекомендации. А судьба рекомендаций зависит не только от их правильности, но и от соответствия интересам той или иной группы лиц. Если, несмотря на очевидную бессмысленность переписывания содержания объяснений в бланки протоколов допросов оно все равно происходит, значит, это кому-то выгодно.

Кому это выгодно?

Я могу только высказать предположение. Это выгодно той части лиц, оказавшихся в условиях дефицита трудовых ресурсов в стране на должностях следователей, которые собственно следственную, трудную творческую работу по раскрытию преступлений выполнять не могут. Это не их вина, это беда. Но беда не только их – беда общая. Беда всех тех, кто оказался в положении потерпевшего, подозреваемого, обвиняемого и даже… свидетеля.

Это выгодно определенной части начальников над следователями: руководить чиновниками-переписчиками куда легче, чем действительно следователями, понимающими государственную значимость своей работы и вследствие этого проявляющими строптивость.

Закон конструирует фигуру следователя как процессуально самостоятельную. Предварительное следствие ведет не следственный аппарат, а следователь. Следователь – орган предварительного следствия. А ведомственная практика времени застоя последовательно низводила его до положения чиновника, винтика в иерархической системе. В соответствии с этим и подбирались кадры.

2. Нелогичные процедуры порождают нарушения

Установление нелогичных, искусственных процедур помимо негативных последствий, уже указанных выше, провоцирует нарушение закона.

В ходе доверительного интервьюирования сотрудников органов внутренних дел автору удалось выяснить, что в ряде регионов оперативные уполномоченные по просьбе следователей в стадии возбуждения уголовного дела отбирают объяснения на бланках протоколов допросов и без обозначения даты. Если уголовное дело не возбуждается, эти объяснения объяснениями и остаются: один жирный штрих – и протокол допроса превращается в протокол опроса. Если же уголовное дело возбуждается, то – несколько косметических пассов – и появляется протокол допроса.

Фальсификация? Конечно. Однако сложность ее изжития заключается в том, что такая операция выгодна всем ее участникам. Оперуполномоченному она выгодна потому, что приближает его материал к реализации и тем самым улучшает его учетные показатели. Следователю не приходится самому выезжать подчас в весьма отдаленные места или ждать, явятся или не явятся к нему вызванные оттуда люди. (Замечу в скобках, что процент не являющихся по вызовам весьма высок.) Наконец, фальсификация, о которой он может догадываться, выгодна и гражданину: ему не приходится отрываться от своих занятий дважды, чтобы сообщить одно и то же.

Очень уж часто забывается в конкретных ситуациях бесспорное в общей форме положение: для того чтобы изжить нарушения закона в уголовном судопроизводстве, нужно сделать так, чтобы законопослушное поведение было выгодным, а нарушение закона – нет.