Избранные труды

Под этим углом зрения следовало бы рассмотреть каждую действующую процессуальную норму в отдельности и в соотношении со всеми остальными. Что такое исследование было бы небесполезным, покажут следующие факты.

Статья 109 УПК РСФСР устанавливает: «По поступившим заявлениям и сообщениям могут быть истребованы необходимые материалы и получены объяснения, однако без производства следственных действий, предусмотренных настоящим Кодексом». Объясняя запрет производства следственных действий до возбуждения уголовного дела, процессуалисты утверждали, что иное решение вопроса привело бы к ущемлению прав граждан, вовлекаемых в сферу уголовного процесса.

Под влиянием потребностей практики в 1963 году в ст. 178 УПК РСФСР было внесено изменение, позволяющее в случаях, не терпящих отлагательства, до возбуждения уголовного дела производить осмотр места происшествия. Не зарегистрировано, чтобы эта законодательная новелла ущемила чьи-либо законные интересы. Не боясь повториться, спросим: а чьи права ущемит производство экспертизы до возбуждения уголовного дела?

В целом ряде случаев оперативные аппараты внутренних дел к моменту возбуждения уголовного дела накапливают большое количество официальных материалов, источники которых известны и могут быть исследованы судом. К такого рода материалам относятся, в частности, объяснения различных лиц. Эти объяснения по своему качеству подчас вполне удовлетворяют следователя, принявшего дело к производству. Так, соответствует ли требованиям научной организации судопроизводства предписание непременно вновь допрашивать этих лиц? Одна и та же работа делается дважды. Нарушается элементарная заповедь НОТ. Где уж тут наименьшие затраты для достижения цели.

Статья 232 УПК РСФСР устанавливает, что суд в распорядительном заседании направляет дело для дополнительного расследования, в частности, в случае наличия оснований для предъявления обвиняемому другого обвинения, связанного с ранее предъявленным, либо для изменения обвинения на более тяжкое или существенно отличающееся по фактическим обстоятельствам от обвинения, содержащегося в обвинительном заключении[329].

Действия Н., бравшего напрокат предметы домашнего обихода и затем продававшего их, согласно обвинительному заключению квалифицировались по ч. 2 ст. 147 УК РСФСР. Суд, придя к выводу о необходимости квалификации его действий по ст. 93 УК РСФСР, возвратил дело на доследование. Н. ходатайствовал о слушании дела в суде. Никаких других действий, кроме перепредъявления обвинения, следователь при доследовании не произвел. Допрос обвиняемого при этом носил формальный характер. Н., признавший себя виновным, повторял: «Я все это уже говорил».

Таким образом, дополнительные и немалые затраты времени никаких новых гарантий обвиняемому не дали. Разве нельзя поставить возвращение дела на доследование в аналогичных случаях, руководствуясь действительной надобностью в нем, в зависимости хотя бы от ходатайства подсудимого? Непоследовательность позиции законодателя становится еще более очевидной при ее сопоставлении со ст. 148 УПК РСФСР, которая не предусматривает обязательного разрыва во времени между ознакомлением обвиняемого с постановлением о привлечении в качестве обвиняемого и его допросом. Следственная тактика, как правило, такого разрыва не знает. А ведь интересы защиты обвиняемого требуют, чтобы в необходимых случаях ему предоставлялось время для подготовки к допросу. Такое время, во всяком случае, необходимо, когда с момента предъявления обвинения в деле не участвует защитник.

Наконец, третье. Закон не предусматривает ознакомления подозреваемого с постановлением о назначении экспертизы. Это подчас приводит к тому, что высказывания подозреваемого, ставшего затем обвиняемым, влекут за собой назначение повторной экспертизы.

Есть серьезные сомнения в том, что соображения рациональности принимались во внимание при конструировании ст. 141^] УПК РСФСР. И дело не только в сложности установленной процедуры, но и в неиспользовании всех возможностей этого технического средства (см. выше).

Примеры, к сожалению, можно было бы умножить. Но я не ставил перед собой задачу проанализировать все нормы УПК, а лишь хотел, чтобы стал очевидным следующий вывод: непременным условием внедрения научной организации управления и труда в процессуальную деятельность является заложенность нормативов НОУТ в правовые нормы.

Естественно, что нормативы НОУТ подлежат внедрению только тогда, когда они не ущемляют законных интересов участвующих в деле лиц, не вступают в противоречие с другими принципами уголовного процесса. В этом плане нам хотелось бы рассмотреть одну норму УПК Чехословакии. Абзац 2 § 55 УПК Чехословакии содержит правило, согласно которому в протокол судебного разбирательства вносятся лишь те данные, которые меняют или дополняют показания ранее допрошенных лиц.