Избранные труды

Наглядной иллюстрацией к сказанному является ряд положений доктринального проекта Основ уголовно-процессуального законодательства Союза ССР и союзных республик. Посмотрим на абзац третий ст. 18 этого документа: «Производство в суде первой инстанции может быть начато только (выделено мною. – В. Т.) при наличии обвинительного заключения, а по делам частного обвинения – при наличии жалобы потерпевшего». При принятии союзным законодательством такой формулировки – не дай бог, если это случится! – союзные республики вынуждены будут убирать из кодексов положительно зарекомендовавшую себя и дающую существенную экономию общественно полезного времени протокольную форму досудебной подготовки материалов. Не мытьем, так катаньем авторы этого проекта, отрицательное отношение которых к рационализации уголовного судопроизводства известно, в новом проекте спешат договорить то, что говорили раньше, в совсем других условиях. Расчет нехитрый: авось депутаты в последствиях этой общей формулировки не разберутся, как в обстановке поспешности последнего дня работы летней (1989 год) сессии Верховного Совета СССР многие из них, видимо, не стали разбираться в последствиях принятия п. 3 ст. 5 Закона о статусе судей в СССР, в условиях возрастания политической гласности ограничившего гласность как общее условие судебного разбирательства (аргументацию см. выше, где речь идет о наличии предубеждений в подготовляемых ведомствами актах).

В последнее время в правовой литературе наметился определенный крен в сторону критики прошлой судопроизводственной практики. Это надобно.

Однако не следует затрачивать на это всю энергию. Нужно обратить внимание на то, что сегодня не так. И помнить при этом, что завтрашний день зародился вчера, а готовить его – сегодня. Теория, как известно, должна опережать практику. Наука, теория незаменимы там и тогда, где и когда необходимы принципиально новые решения, нестандартные действия. Но ведь стандартные действия персонифицированы, за старыми решениями стоят конкретные лица. Из разных, в том числе добрых, по их мнению, побуждений, такие лица выступают подчас против весьма рациональных предложений. Наверное, надолго хрестоматийным примером априорного отрицания допустимости доктринального анализа ведомственной практики, если она закреплена в нормативных, ведомственных же актах, останется недавнее прошлое в системе МВД СССР. В таких ситуациях ученому-юристу для того, чтобы отстаивать расходящиеся с распространенной практикой выводы, нужно такое же гражданское мужество, как оперативному сотруднику БХСС, следователю, прокурору, судье.

Нужно внедрение в сознание правоведов-теоретиков необходимости различения должного и сущего в уголовном судопроизводстве, равно как и понимания того обстоятельства, что во всякой отрасли человеческой деятельности первична цель и нет никаких оснований делать в этом отношении исключение для уголовно-процессуальной деятельности.

С другой стороны, в правовом воспитании нуждаются и правоведы-практики. Через трещину, существующую ныне между теорией и практикой уголовного судопроизводства и различимую уже невооруженным глазом, мосты надобно наводить с обеих сторон. В этом плане было бы весьма целесообразно предусмотреть меры, стимулирующие обмен специалистами между научно-исследовательскими учреждениями и вузами, с одной стороны, и органами предварительного расследования, суда и прокуратуры – с другой. Не секрет, что сейчас движение кадров между этими двумя полюсами неинтенсивно и идет в основном в одном направлении, добавляя к институционным факторам противопоставления еще и персональные.

Однако главным способом усиления служебной и в то же время ведущей по отношению к практике роли уголовно-процессуальной, криминалистической и некоторых других отраслей науки является, конечно, процесс внедрения доктринальных рекомендаций. Опережающее представление ученого-процессуалиста о том, что его теоретические изыскания будут подвергнуты жесткой проверке существующим состоянием уголовного судопроизводства, должно подействовать сдерживающе на рост предложений, носящих чисто умозрительный, а подчас и просто декларативный характер. Тем самым в этой области создается дополнительный фактор, способствующий реализации очень злободневного призыва: «настрой на дела, а не на громкие слова – вот что нам нужно сегодня».

Ограниченные объемом некоторые направления, по которым управленческая, уголовно-процессуальная и криминологическая науки должны готовить необходимые завтра преобразования, мы лишь назовем.

1. В целях обеспечения гласности уголовного судопроизводства. Как-то так получилось, что в первые годы перестройки гласность как явление социальной жизни в основном развивалась в своей наиболее низкой форме. Производной от глагола «голосить». Говорить что угодно, о чем угодно и где угодно.