Избранные труды

4.3. Служащее примером для многих российских процессуалистов уголовное судопроизводство США в одном отношении совершенно подобно отечественному заочному юридическому образованию. Всякому осведомленному про последнее очевидно, что в девяти случаях из десяти это пустая трата денег. Однако ликвидировано оно не будет, поскольку кормит группу людей, хотя и не очень многочисленную, но неизбежно причастную к решению вопросов образования.

До той поры, пока в США не случится чего-нибудь похожего на нашу перестройку, не претерпит существенных изменений и уголовная юстиция США, хотя она, мягко скажем, не идеальна. Это, по моему мнению, не происходит потому, что в сохранении status quo заинтересована группа людей, хотя и не очень многочисленная, но неизбежно причастная к решению вопросов судопроизводства. Судьи и адвокаты принадлежат к числу самых высокооплачиваемых работников в той стране.

Сейчас меня мало интересуют реформы судопроизводства в США. Однако трудно избавиться от наваждения, что деятельность по новеллизации отечественного уголовного судопроизводства нередко инициируется стремлением, подчас может быть и неожиданным, к получению монопольных материальных выгод.

Что поделаешь: бытие по-прежнему определяет сознание.

Вестник Нижегородского государственного

университета им. Н. И. Лобачевского:

Законные интересы граждан и

правовые средства их защиты в России. –

Нижний Новгород, 1997.

Современная российская уголовно-процессуальная доктрина: есть ли она и, если есть, чему служит? (1998 год)

1. Сказано: нет ничего практичнее хорошей теории. Правильно сказано. Только спросим себя, есть ли сегодня в России хорошая уголовно-процессуальная теория? Есть ли приемлемая парадигма для нее?

Между тем в нынешних условиях, в обстоятельствах, в которых страна живет с конца 80-х годов, от господства той или иной уголовно-процессуальной доктрины напрямую зависит состояние правопорядка и законности в стране.

Поясню свою мысль. Серьезнейшие преобразования в стране, имевшие место в указанный период и продолжающиеся сегодня и завтра, могут и должны быть расценены – в зависимости от позиции оценивающего – как революция или контрреволюция[437].

И та и другая связаны, с одной стороны, со сломом существовавшей правоохранительной системы, системы законодательства, с другой – с созданием новой правоохранительной системы, нового законодательства.

Создается впечатление, что на сегодняшний день первая часть задачи – разрушительная – решена полностью. Что касается другой… В интересующем нас аспекте в стране происходит:

1) врастание преступности и преступников в современное общество, и не просто в общество, а в его истеблишмент, процесс конституирования криминального государства становится реальностью;

2) кризис уголовной юстиции, выражающийся как в том, что эта система оказывается не в состоянии удовлетворить сколько-нибудь значимую часть заявок на обслуживание, так и в увеличении числа судебных ошибок и судебных преступлений;

3) на смену телефонному праву приходит право стрелятелъно-убивателъное и подкупателъное;

4) зримо проявившиеся в последние 3–4 года попытки приукрасить отчетные показатели правоохранительных органов, в частности, уголовную статистику;

5) обвальное падение авторитета, престижа правоохранительных органов, сопряженное с падением их реальных возможностей в борьбе с преступностью. Впрочем, все это относится и к системе власти в целом.

Указанные явления по отдельности – тема многих сегодняшних публикаций как в специальной, так и общей литературе, прессе[438].

Может быть, предпоследнее суждение – о приукрашивании статистики – звучит в публикациях реже. Не все теоретики успели разглядеть возрождение этого хорошо известного многим специалистам постарше явления. Практики же этот возврат вполне прочувствовали. Но ведь большинство из них предпочитают не высказываться публично, тем более в печатной форме.

Впрочем, у практиков – руководителей правоохранительных ведомств есть еще одна причина не предавать гласности процессы управления статистикой. Они пришли к руководству уже довольно давно, и если на первых порах могли объяснять плохое состояние дел доставшимся им скверным наследством, то теперь пора отчитываться уже за свою собственную работу.

И поскольку есть возможность «повлиять на цифры в нужном направлении», – а такая возможность в сложившейся ситуации есть, – трудно удержаться от соблазна ею воспользоваться.

Чуть подождем: о приукрашивании статистики вскоре заговорят в полный голос, ведь в наше время критиковать правоохранительные органы, как и законодательную власть, одно удовольствие и никакой опасности. Не то что, скажем, жену или исполнительную власть, особенно местную.