Избранные труды по русской литературе и филологии

Значительно менее отчетливой предстает поэтическая культурология. Из-за того, что в книге нет «Пушкина и Скрябина» и мало учтена первая редакция «Слова и культуры» – оказалась в тени та сторона представлений поэта, которая обращена к христианству, а отсутствие «Гуманизма и современности» наносит ущерб пониманию другой их стороны – основанной на эмансипировавшемся от христианства светском слое европейской культуры. Главное же: для отечественного читателя (и не только «массового») скорее всего останется скрытой сложная связь гуманистических устремлений поэта с христианством. Встретив в статье «Девятнадцатый век» призыв гуманизировать XX столетие, читатель поймет его в плане сегодняшнего обиходного значения «гуманности», и будет прав – но только отчасти, поскольку надо еще понимать и то, что описываемая здесь борьба XVIII века с литературой – это в сущности и в историко-культурной перспективе и есть гуманизм. Мандельштам сознавал, что русская революция начала новую эру той же борьбы, – и колебался, то сострадая христианству, то отталкиваясь от него. Можно даже предположить, что метафора: «Литургия была занозой в теле восемнадцатого века» – относится более к XX веку и собственному сознанию поэта, для XVIII столетия тут же найдены другие, нимало не синонимичные формулы: литургия – центр, источник света (по аналогии с живописью).

Во вступительной статье М. Поляков, к сожалению, не касается этих тем. По поводу мысли «культура стала церковью» он торопится подчеркнуть ее нерелигиозный смысл и на этом закрыть тему. Остается неясным, как и почему могло возникнуть прихотливое мандельштамовское построение и зачем оно поэту понадобилось. С той же насильственной элементарностью говорится о «Гуманизме и современности», тогда как, скажем, важнейший вопрос о полемике с блоковским «Крушением гуманизма» обойден. Невнимание к христианским источникам может помешать и адекватному прочтению тех мест, где фигурирует «слово (язык) – плоть» и где необходимо знать, что эта формула восходит к Евангелию от Иоанна, которое и цитировал поэт, печатая часть статьи «О природе слова» в «Накануне» (ср. эпиграф из Гумилева к отдельному ее изданию, приведенный на с. 280–281). В примечаниях указана интересная параллель к Мандельштаму из А. Белого. Но у обоих поэтов был, конечно, общий и, естественно, опознаваемый тогдашним читателем источник.