Читаем Избранный?! И в этом?! Снова?!!! (СИ) полностью

С некоторых пор в зале суда царила идеальнейшая тишина. Маги сидели, затаивши дыхание и ловя каждое слово, как обвинителя, так и каждый аргумент Дамблдора. Но красноречивое затемнение магических шаров, да и речи обвинителя, вносящие предельную ясность в недосказанности подсудимого, способствовали кристальному прояснению затуманенного сладкоголосыми речами разума.

Каждый из них представил себя на месте маленького ребёнка, которого как мелкую сдачу швыряют по ледяному прилавку в мороз, и их пробила дрожь. А некоторым ещё и стало стыдно: видели же, что мальчик не сырком в масле катается, живя у опекунов, особенно если учесть, что никто и не знал у кого и где Дамблдор спрятал Героя до поры до времени. Видели, но ничего не сделали. Почему-то, не без помощи всё тех сладкоголосых убеждений со стороны седобородого, считали, что именно так и нужно, хотя своих детей бы непременно и покормить бы не забывали, и уж не в чулане бы жить заставляли.

Это только со стороны кажется, что всё в норме. Особенно, когда вас уверяют, что это в порядке вещей.

Мальчик плохо одет? Так на нём горит всё, что то пламя. Туда забрался, там подрался, тут похулиганил. Обычная мальчишеская жизнь. Вот и не напасёшься на него вещичек. А потом мальчик только подтверждает все эти «экивоки» директора, каждый год встревая в приключения, влипая в переделки. Худой? Так растёт же! И уже никто и не замечает, что мальчик-то и не растёт вовсе, а даже хуже — заметно отстаёт в развитии от своих сверстников. Очки? А что очки? Вот и батюшка его покойный в очках всю школу, да и позже щеголял. И я, как видите, тоже не брезгую…

Но последнее справедливо для большинства обычных магов. Без вот таких страшнейших подробностей. А вот с такими подробностями — это уже мало похоже на обыденность воспитания мальчика-обыкновенного-мага-современного. Только вот этих подробностей никто не знал. Почти… А кто знал, ничего не делал, и позор на их головы. Те же члены незабвенного Ордена Феникса, которые уж точно были в курсе истинного положения вещей. Не сразу, возможно, но уж как только парень попал в школу… Почему декан Гриффиндора молчала и делала вид, что всё как и надо? Не говоря уже об официальном магическом опекуне, который оказывается ещё и свою силу подзаряжал за счёт ребёнка. Мало того ребёнка, так какого ребёнка?! Героя и Спасителя!

А ещё эти щелчки по носу от международной общественности в лице обвинителя о необразованности и невежественности. Подтверждённые тут же, не сходя с места.

Неприятно, но придётся терпеть.

— Давайте сначала поговорим о халатности директора. О чём уже не раз всплывал тут разговор. Но «детские» шутки с зельями мы рассматривать не будем, хотя это тоже относится именно к халатности директора школы, раз детки позволяют себе так шутить, а заодно и исхитряются, и находят способы, чтобы «так» шутить. Одни близнецы Уизли — притча во языцех. Причём не все из их проделок были отслежены и соответствующе наказаны, а то и НЕ соответствующе. Равноценно ли наказание в пару отработок «почистить вручную кубки из зала наград» против их проступка — четыре дня комы попавшегося на их экспериментальное зелье первокурсника? — Гровер специально умолчал о том, что этим первокурсником был слизеринец, а то он всё ещё опасался неадекватной реакции.

В таком примерно тоне. Ребёнка — нельзя, но если это слизеринец-пожиратель-зло вселенной, то можно. А так… Пока никто не знает, что этот пострадавший именно слизеринец, то и проникнуться ситуацией больше, потому что без уточнения факультетской принадлежности — это уже мог быть любой, и их сын-дочь тоже. Вот такой вот воспитанный Дамблдором, за, не много не мало, пятьдесят лет, парадокс восприятия в обществе. И не сейчас с ним бороться, для этого ещё очень долго придётся выкорчёвывать «корни зла» директорского мировоззрения у магов.

Перейти на страницу:

Похожие книги

После банкета
После банкета

Немолодая, роскошная, независимая и непосредственная Кадзу, хозяйка ресторана, куда ходят политики-консерваторы, влюбляется в стареющего бывшего дипломата Ногути, утонченного сторонника реформ, и становится его женой. Что может пойти не так? Если бывший дипломат возвращается в политику, вняв призывам не самой популярной партии, – примерно все. Неразборчивость в средствах против моральной чистоты, верность мужу против верности принципам – когда политическое оборачивается личным, семья превращается в поле битвы, жертвой рискует стать любовь, а угроза потери независимости может оказаться страшнее грядущего одиночества.Юкио Мисима (1925–1970) – звезда литературы XX века, самый читаемый в мире японский автор, обладатель блистательного таланта, прославившийся как своими работами широчайшего диапазона и разнообразия жанров (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и ошеломительной биографией (одержимость бодибилдингом, крайне правые политические взгляды, харакири после неудачной попытки монархического переворота). В «После банкета» (1960) Мисима хотел показать, как развивается, преображается, искажается и подрывается любовь под действием политики, и в японских политических и светских кругах публикация вызвала большой скандал. Бывший министр иностранных дел Хатиро Арита, узнавший в Ногути себя, подал на Мисиму в суд за нарушение права на частную жизнь, и этот процесс – первое в Японии дело о писательской свободе слова – Мисима проиграл, что, по мнению некоторых критиков, убило на корню злободневную японскую сатиру как жанр.Впервые на русском!

Юкио Мисима

Проза / Прочее / Зарубежная классика