Читаем Избранный?! И в этом?! Снова?!!! (СИ) полностью

— Так вот, можешь верить или нет, а я прекрасно знаю, что ты тогда всё это воспринял как простую сказку для детишек, но это правда! В ту ночь Орри осиротел. Со стороны чистокровного отца-волшебника родственников не осталось, а вот со стороны матери-маглорождённой осталась тётя, к которой его и определили на воспитание и проживание до Хогвартса и… Но у Орри в банке есть сейф, перешедший по наследству от родителей. А сейчас вот выяснилось, что магловские родственники не его правомочные опекуны и власти над ним никакой не имеют. Они маглы, а по законам магии ребёнка волшебников могут воспитывать только волшебники. А законного опекуна упрятали в тюрьму… Сейчас вот зародились подозрения, а не специально ли его упрятали, чтобы взять официальную опеку на себя и спокойно пользоваться деньгами родителей Орри? Ключ от этого сейфа всё это время находился у признанного судом опекуна Орри.

— Судом-то он признан, да выполнять свои обязательства не спешит. Наоборот, все эти пять лет, что мы, так сказать, знакомы, он усиленно делал вид, что знать ничего не знает, и ко мне отношение имеет только то, что он директор школы, в которой я учусь. И это возымело свои последствия. Он, как законный мой представитель и опекун, мог настоять на том, что я несовершеннолетний и не могу участвовать… Кхеммм… участвовать в мероприятии, в котором должны были сойтись совершеннолетние старшекурсники, но вместо этого он прямо мне в глаза заявил, что моим опекуном он не является, и ничего поделать с этой ситуацией не может…

— В результате семь посещений больничного крыла, ушибы и переломы конечностей, отторжение и отвращение практически всей школы, один труп и один возродившийся маньяк, — ляпнула Гермиона.

— Хммм… Труп? Малыш, я что-то уже не уверен, что хочу, чтобы ты возвращалась в эту школу. До таких подробностей ты в разговорах не заходила…

— Ой!

— Таааак. Гермиона…

— Нет, пап, и это не обсуждается. Я вернусь в Хогвартс и закончу образование. Я тебе уже говорила, что в магловском мире я уже безнадёжно отстала с образованием, хотя и читала учебники на летних каникулах, но… Кто меня примет в старшую школу без соответствующих табелей? Или ты предлагаешь мне пойти учиться в шестой класс… В мои семнадцать лет?

— Это решаемо! Сдашь экстерном!

Гарри притих и корил себя, что оказался тем камушком раздора, что попал на благополучные прежде рельсы семейного быта Грэйнджеров. Ведь если бы не он с его проблемами, то… Отец и дочь сейчас бы не ссорились, шипя, как два раскочегаренных чайника, из-за того, что старались не повышать голос и не орать на всю кафешку.

На какой-то миг он отключился, и за это время его подруга всё же одержала верх над своим отцом, хотя Гарри был уверен, что, когда они сегодня вернутся домой, то весь этот сыр-бор продолжится.

— …Вот-вот, — мрачно послышалось от Гермионы и уже к нему. — Ты чего ключ не зовёшь?

— Не получается, — пожал плечами Гарри, пряча от мистера Грэйнджера виноватый взгляд.

— Не тушуйтесь, молодой человек, — Алек понял, что они своими семейными разборками смутили мальчика, который принял всё на свой счёт. — Гермиона всегда была слишком самостоятельной, даже когда ещё бодро пачкала пелёнки. Так что такие «разговоры» в нашей семье это перманентное состояние. Так что там с вашим ключом? Как вы его «зовёте»?

Гарри рассказал.

— А ты попробуй представиться и позвать? — вдруг выдал Алек. — Мало ли желающих получить свои ключи от сейфа в эфире кричат? Может, магии надо знать, чей именно ключ выдирать из чужих цепких лапок?

— Пааап? А ты сам случайно не маг? — ошарашенно посмотрела на своего родителя Гермиона.

— Нет, к счастью, но твои учебники я тоже внимательно почитал. Любопытно было, что это за зверь — настоящая магия.

И в этот момент перед Гарри на столике, рядом с его креманкой звякнули, выпадая из воздуха аж семь ключей.

— Упс… Я что? Чьи-то чужие прихватил?

Гермиона большими глазами рассматривала это богатство.

— Не говори ерунды. Сказано хозяин, значит — хозяин. Просто у тебя, точнее у твоих родителей, была не одна ячейка в банке, а семь. Остаётся только обойти их все и понять хоть что-то в этой катавасии. Судя по стандартному договору в банке можно открыть не только денежный вклад, но и арендовать ячейку для других надобностей. Так же как и в магловском банке.

Гермиона снова принялась за перебор листков договора.

— В принципе система практически идентичная магловским банкам. Несколько видов вложений: депозитный под проценты, расчетный и аренда сейфа, собственно, как сейфа для ценностей не ликвидного характера.

— Герм? Проснуться я вроде проснулся, но слишком много пропустил пока «спал». Для меня недалёкого поясни свои ругательства?

Алек, видя растерянное выражение на лице парня, расхохотался.

Перейти на страницу:

Похожие книги

После банкета
После банкета

Немолодая, роскошная, независимая и непосредственная Кадзу, хозяйка ресторана, куда ходят политики-консерваторы, влюбляется в стареющего бывшего дипломата Ногути, утонченного сторонника реформ, и становится его женой. Что может пойти не так? Если бывший дипломат возвращается в политику, вняв призывам не самой популярной партии, – примерно все. Неразборчивость в средствах против моральной чистоты, верность мужу против верности принципам – когда политическое оборачивается личным, семья превращается в поле битвы, жертвой рискует стать любовь, а угроза потери независимости может оказаться страшнее грядущего одиночества.Юкио Мисима (1925–1970) – звезда литературы XX века, самый читаемый в мире японский автор, обладатель блистательного таланта, прославившийся как своими работами широчайшего диапазона и разнообразия жанров (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и ошеломительной биографией (одержимость бодибилдингом, крайне правые политические взгляды, харакири после неудачной попытки монархического переворота). В «После банкета» (1960) Мисима хотел показать, как развивается, преображается, искажается и подрывается любовь под действием политики, и в японских политических и светских кругах публикация вызвала большой скандал. Бывший министр иностранных дел Хатиро Арита, узнавший в Ногути себя, подал на Мисиму в суд за нарушение права на частную жизнь, и этот процесс – первое в Японии дело о писательской свободе слова – Мисима проиграл, что, по мнению некоторых критиков, убило на корню злободневную японскую сатиру как жанр.Впервые на русском!

Юкио Мисима

Проза / Прочее / Зарубежная классика