Избравший ад: повесть из евангельских времен

– Ты не понимаешь! Они… другие. Их души хранят детскую наивность и веру, они открыты свету… Я же… – Иуда резко остановился, снова опустился на землю перед пророком. – Пойми, моя дорога отмечена кровью, грязью, болью и ненавистью, душа измучена, истерзана. Этого не исправишь… Но я никогда не просил милости! Пустынник, я ищу не прощения, но искупления! Я счастлив был бы заслужить прощение. Но снисхождения мне не нужно! – он гордо выпрямился, вскинул голову.

Креститель несколько секунд молча смотрел на него. В сапфировых глазах пророка удивительно смешались жалость и непреклонность.

– Ты уверен, что ваша встреча – знак милости Господа? – жестко спросил он. – Я – нет.

– То есть?

– Думаешь, Всевышний провел тебя таким путем, чтобы теперь просто простить? Вряд ли… Скорее, Он готовил тебя к чему-то.

– Но к чему?

– Не знаю. Понять это предстоит тебе самому.

Тон Крестителя был почти отчужденным. Но Иуда догадался заглянуть ему в глаза и увидел иное – суровую жалость, понятную гордым душам. Он обхватил руками голову, закрыл глаза. Пророк услышал очень тихий судорожный вздох.

– Темны твои слова, Иоанн! Холодно от них на сердце! Наверно, ты прав. Только…

– Что еще? – настойчиво спросил Пустынник.

– Как я пойду с ним? Я же никогда не стану ему учеником, не назову его «учитель».

– Отчего же?

– Чему он может научить меня? Все, что Господь вложил в его уста, я выстрадал сердцем… Его дар любить и понимать – у меня никогда не будет такого, и вера во Всевышнего у нас такая разная!..

– Господь свидетель, я не понимаю тебя, Иуда! Но на этот вопрос тоже есть ответ: не только Иисус тебе, но и ты ему должен дать что-то.

– Я?! Что я могу дать ему?

– Твою твердость и силу духа, холодную рассудительность, знание мира и людей, твое верное сердце, острый ум, железную волю. Назарянину предстоит долгий и трудный путь, нужен посох, на который он мог бы опереться. Ты – этот посох, Иуда!

– Я?!..

– Разочарован? Ты ожидал другого?

– Теперь я не знаю… Я должен благодарить Бога, но, увы, благодарности нет в мой душе, только хаос и… страх. Я… я боюсь чего-то… Так боюсь, что… Но не стану больше противиться. Будь, что будет!

– Я сказал все, что мог. Не знаю, чем еще помочь. Будущее мне неведомо. Лишь в одном я уверен: ваши дороги связаны неразрывно, ваши судьбы сплетены в одну. Вы должны идти одним путем. До конца.

– До конца? Какого, Креститель?

– Это ведомо только Богу! Не тщись узнать раньше срока, Иуда!

– Господи! Почему же никогда Ты не даешь прямого ответа?!

– Успокойся! Знаю, ты вытерпел много, устал. Но ты сам искал бремени. Мне ясно одно: вам вдвоем предстоит сделать то, что никто из вас не смог бы один. Ты сильный, Иуда, воля у тебя крепче камня, сердце полно добротой. Ты выдержишь все, что уготовила вам судьба. Выдержишь, и поможешь Иисусу пройти его путь. Иди. Да будет с тобой благословение Господа! Прощай!

Глаза Иуды потемнели. Он встал. Креститель тоже.

– Спасибо тебе, Иоанн! Никто, кроме тебя, не сказал бы мне этого, не ответил бы на такие вопросы. Я не забуду твоих слов. Прощай. Благослови тебя Бог и в этом мире, и в ином!

– Ты знаешь, куда идти?

– Искать Иисуса. Я должен поговорить с ним наедине.

– Как ты найдешь его?

– Всевышний столь ясно явил свою волю, остается только положиться на Него. Мне нужно объясниться с Назарянином, теперь я точно знаю, что смогу.

– Что ж… Добрый путь сегодня и каждый день, Иуда.

4

Полоска заката медленно разгоралась, окрашивая горизонт в нежный персиковый цвет. Гряда близких холмов четким контуром темнела на ее фоне, словно выписанная на греческой амфоре. Заканчивался пятый день его одинокого пути без дороги по кромке пустыни. Иуда шел, забыв усталость и голод, подгоняемый стремлением найти Назарянина и покончить с неизвестностью. Пока не стемнело, он внимательно огляделся, надеясь увидеть где-нибудь хрупкую фигуру Иисуса. Но вокруг все было пустынно. Заходящее солнце, ослепив на мгновение, вынудило остановиться, он почувствовал, что силы покидают его. Иуда вздохнул, стиснул зубы и начал взбираться на очередной холм. Добравшись до вершины, он остановился перевести дух, увидел прилепившееся к склону холма маленькое селение и поспешил вниз.

Войдя в деревушку, Иуда осмотрелся и остановил выбор на окраинном доме, старом и несколько обветшалом. Хозяев не было видно, но изнутри уютно поднималась ровная струйка дыма. Он уверенно вошел во двор и постучался. Дверь распахнулась почти сразу. На пороге стояла невысокая, крепко сбитая девушка с большими светлыми глазами. Она отпрянула, увидев незнакомого мужчину, Иуда приветливо улыбнулся:

– Прости, хозяюшка, не хотел напугать тебя. Дозволишь путнику напиться?

Девушка оглядела его с головы до ног, отступила и широко распахнула дверь.

– Входи. Как раз поспели лепешки. А ты голоден и устал в пути. – Благодарю. Ты очень добра, – поклонился Иуда, проходя в дом.

Хозяйка улыбнулась и убежала во двор. Послышался ее голос: – Мария! Сестрица, принеси воды! Господь послал нам еще одного путника!