Избравший ад: повесть из евангельских времен

Левит дал знак страже. Те обступили Иисуса.

– Что такое? Братья! Равви хотят арестовать! Бейте нечестивцев!

Симон и Петр выскочили из-за деревьев с ножами в руках. Симон с глухим рычанием накинулся на ближайшего стражника, Петр подскочил к другому и в запале полоснул его по лицу. Брызнула кровь.

Увидев это, Иуда бросился вперед, вырвал нож из рук Петра, а его самого оттолкнул с такой силой, что рыбак полетел на землю.

– Остановитесь, безумцы! – крикнул он.

– Уберите оружие, – приказал Иисус. – Не надо крови, Петр. Все свершается, как должно.

– Но учитель!.. – идумей замер с ножом в руках.

– Не стой на моем пути, Симон. Убери нож!

Зелот медлил.

– Ну же! – властно произнес Иисус.

Ученик нехотя убрал клинок и, гневно сверкнув глазами на Иуду, медленно пошел прочь. Отойдя на несколько шагов, он резко обернулся. – Ты мог получить все, равви! Израиль был у твоих ног! Ты мог изгнать римлян и создать новое царство! Ты говорил нам о Царстве Истины и Справедливости, а в самый решительный момент испугался! Упустил такой шанс! Ах ты… – Симон безнадежно махнул рукой и скрылся за деревьями.

Забросив нож Петра куда-то в темноту, Иуда спокойно встал в стороне. Иисус быстро оглянулся на него, склонил голову.

– Нам пора. Ведите меня, – сказал он левиту и пошел вперед. Стражники обступили его плотным кольцом. Савл и ученики неподвижно наблюдали, как уводят проповедника. Когда процессия скрылась, левит все с той же ехидной усмешкой медленно подошел к Иуде, протянул тяжелый кошель.

– Держи. Заработал, – едко сказал он. – Я бы добавил за активное содействие, да с собой больше нет. Но мы будем иметь тебя ввиду в случае чего.

Иуда словно не заметил издевки.

– Оставь на милостыню, – презрительно ответил он. – Господь зачтет тебе лишние тридцать тетрадрахм.

– Что?.. Да как ты!.. Ах ты жалкий…

– Не кипятись, почтенный Савл. Подумай, на кого ты тратишь свой гнев. Левит задохнулся от бешенства, побагровел.

– Тебя ждут, почтеннейший, – издевательски поклонился Иуда. – Спеши! Не упусти свой звездный час!

Савл яростно сплюнул и бросился прочь.

Проводив его взглядом, Иуда повернулся к ученикам. Они потерянно стояли посреди поляны и смотрели на него. Он несколько секунд вглядывался в их лица.

– Что смотрите? Встали, как стадо! Вы клялись ему в верности, так будьте с ним. Сейчас вы ему нужны, как никогда!

– Это говоришь нам ты?! – выдохнул Иоанн. – Ты, Иуда! Кто только сейчас…

– Что? Предал? Помог схватить? Да, я сделал это. А что же вы? Разве он не предупреждал, что так произойдет, не просил вас быть рядом?..

Ученики невольно отступили и поникли, как наказанные мальчишки. Иуда медленно спрятал лицо в ладонях. Повисло молчание.

Когда он снова поднял голову, в его лице была только усталость. – Свои грехи я знаю сам и отвечу за них, когда придет время. Не обо мне речь. Идите! Он ждет вас – вы нужны ему!

Ученики молчали. Иуда вздохнул и пошел прочь.

Он бездумно брел по саду и вдруг понял, что по щекам ползут слезы. «Нет, еще не время… Все только начинается!». Он запрокинул голову, стиснул руки. Это не помогло. Ветви, лунные блики, земля закружились перед глазами в диком танце, он зашатался и без чувств рухнул на землю.

3

Иисуса тащили к площади. Грубые насмешки, удары и плевки больше не трогали Назарянина – он был слишком измучен и механически брел, безжалостно подгоняемый встревоженными необычайным возбуждением толпы стражниками.

Иуда шел следом. Эти ночь и утро слились в один нескончаемый кошмар, где реальность была хуже самых страшных снов. Зная расчетливую осторожность Антипы, Иуда прекрасно понял, что произошло во Дворце Хасмонеев[69], и теперь, в который раз пересекая вслед за скорбной процессией город, проклинал эту затянувшуюся пытку.

Людей все прибывало. Словно не было больше дела в предпраздничный день, как обречь человека на смерть и насладиться ее зрелищем.

Иуда смотрел на них и пытался понять, как всего две недели назад они же приветствовали Иисуса у Золотых ворот, называли пророком, Царем Иудейским, выстилали перед ним дорогу одеждами и украшали пальмовыми ветвями.

Наконец процессия достигла площади. Иуда остановился в одном из примыкающих переулков, не в силах подойти ближе. Отсюда было отлично видно происходящее. А слышать… Что нового он мог услышать?

На площади появился наместник Иудеи в окружении стражи. С другой стороны подходила процессия членов Синедриона.

Иисуса вывели на помост, поставили перед наместником. Назарянин выпрямился, стряхивая оцепенение, смело посмотрел римлянину в глаза. В лице Пилата промелькнуло нечто среднее между уважением и жалостью. Он задал Иисусу вопрос, тот ответил. По знаку наместника стражники вывели Иисуса к толпе. Пилат вскинул руку, призывая к молчанию.

– Вот человек, крови которого вы требуете от меня, – холодно отчеканил он. – По законам Рима на нем нет вины для казни. Если он нарушил ваш Закон – судите его.

– Нет! – выдохнула толпа.

Каиафа выступил вперед.

– Игемон, он оскорбил величие Рима, – гневно провозгласил первосвященник, – он отрицает власть кесаря. Мы просим тебя о правосудии!