Избравший ад: повесть из евангельских времен

– Вот человек! – обратился Пилат к толпе. – Вы просите, чтобы я судил его. Что сделать мне с ним?

– Распни его! Смерть ему! – заревела толпа.

Мария застонала, у Иуды потемнело в глазах.

Пилат смотрел на беснующуюся толпу. Губы его презрительно скривились. Иуда понял: последние искры жалости растаяли в его душе, теперь он чувствует лишь досаду и отвращение, покорное спокойствие Назарянина раздражает его, а не вызывает уважение.

По знаку наместника легионеры вывели еще одного узника. В ярком свете солнца сверкнула рыжая шевелюра, Иуда невольно вскрикнул, узнав Бар-Аббу.

– Господи! Это уж слишком! – прошептал он, сообразив, что задумал римлянин.

Толпа притихла. Наместник заговорил, холодно, нарочито негромко:

– По вашему древнему обычаю на праздник Песаха принято миловать осужденного. Римская власть уважает обычаи. Перед вами двое осужденных: Иисус из Назарета, проповедник, названный вами царем иудейским, обвиняемый Синедрионом в богохульстве, и Бар-Абба – бунтовщик, разбойник, приговоренный к смерти за убийства, грабежи и насилие. Кого из них отдать вам?

– Бар-Аббу! Бар-Аббу! – не помедлив ни секунды, заревела толпа. Некоторое время Пилат наблюдал, как беснуются люди, потом поднял руку.

– Вы решили! – крикнул он, перекрыв шум толпы, и дал знак страже.

С Бар-Аббы, ошалевшего от неожиданного спасения, сорвали веревки, грубо столкнули его с помоста. Разбойника подхватили, он исчез в людском море. Опять вывели Иисуса.

– Распни его! – с новой силой завопила толпа.

Наместник огляделся, пожал плечами.

– Да будет так! – прогремел его голос над площадью.

Люди ответили радостным кличем. Презрительно усмехнувшись, Пилат стремительно пошел прочь, по пути отдавая приказания начальнику тайной службы и офицерам.

Легионеры начали выстраивать второе кольцо оцепления.

4

Иисус упал второй раз. Иуда увидел, как Магдалина опрометью кинулась к нему, не обращая внимания на стражников, едва сдержался, чтобы не броситься следом. Но как? Если бы он мог! Страшному пути, казалось, не будет конца. В этом окровавленном, истерзанном человеке невозможно было узнать Назарянина. Его глаза погасли, черты лица исчезли за маской из крови и грязи.

Иуда схватился за стену, зажал уши, закрыл глаза. Когда он снова открыл их, процессия ушла далеко. Стиснув зубы, собрав оставшиеся силы, Иуда бросился догонять ее.

До Голгофы оставалось несколько стадий, когда Иисус упал снова. Иуда понял: больше он не поднимется. Взбесившиеся от жары, несмолкающего крика толпы, стражники исступленно били распростертое на земле тело. Иуда смотрел и чувствовал, как кровь закипает в жилах. Непроизвольно его ладонь легла на рукоять ножа, мышцы напряглись…

– Прекратить! – вдруг отчеканил, перекрыв шум толпы, властный голос.

Легионеры вытянулись перед легатом[71], который с высоты седла бесстрастно наблюдал за происходящим.

– Прекратить! – повторил римлянин. – Вам приказано распять его, а не забивать.

Стражники отступили.

– Но он все время падает! Так мы никогда не дойдем!

– Вы полагаете, от битья он встанет и побежит? – усмехнулся легат. – В чем проблема? Пусть кто-нибудь поможет осужденному. Холодным взглядом римлянин обвел толпу. Люди попятились. – Ну что, – с явной издевкой заговорил он, – кто-нибудь хочет помочь?

Толпа притихла. Люди отворачивались от ледяного взгляда, прятались друг за друга. Едва ли понимая, что делает, Иуда шагнул вперед. Но его опередили.

– Я хочу! – раздалось из толпы.

Все обернулись. В первые ряды протолкался маленький грузный человек. Рассмотрев его, Иуда даже задохнулся: перед легатом, уперев руки в бока, стоял Симон Киренеянин.

– Я хочу помочь! – с вызовом повторил он.

– Похвально! Тогда бери крест. Неси. А вы помогите осужденному подняться.

Стражники брезгливо отстранились. Симон сверкнул на них глазами, подошел к Иисусу, склонился, что-то прошептал ему на ухо. Назарянин с трудом поднял голову. Крест был раза в два больше трактирщика. Но Киренеянин молча взвалил его на себя, помог подняться Иисусу. Медленно, пошатываясь, они пошли вперед. Толпа двинулась за ними.

Иуда стоял и плакал, не замечая слез. Только когда глаза совсем перестали видеть, он поднял дрожащие руки, спрятал в них лицо… Его грубо толкнули в спину. Резко обернувшись, он оказался лицом к лицу с Симоном Зелотом.

– Ты! – изумленно выдохнул идумей. – Любуешься зрелищем? Иуда молчал. Желтые глаза зелота недобро вспыхнули. – Какая встреча! Я молил Бога…

– Хочешь убить меня?

Симон отступил.

– Так что?

– Зачем ты сделал это?

– Ты хочешь знать?

– Да!

– Зачем?

– Я не понимаю! Вы были лучшими друзьями! Он так верил тебе! Я даже…

– Даже не исполнил приказ старейшин, опасаясь гнева Иисуса, если тронешь меня, – жестко закончил Иуда.

– Да.

– Как видишь, зря. Впрочем, у тебя есть возможность сделать это сейчас. Я не стану сопротивляться. Бей!

Они замерли, меряясь взглядами. В какой-то миг Симон нерешительно взялся за нож, но тут же выпустил его. Иуда не шевельнулся.

– Нет, – медленно произнес каменотес, – я не стану убивать тебя.

– Почему? Презираешь?