Избушка на краю омута

— Вот ты где! Что, стыдно в глаза смотреть?! Ишь, голову-то свесил! Посмотрите на него! А вам, умницы мои, спасибо, что отыскали негодника. — и она погладила по голове лося, а затем — сову, взлетевшую ей на плечо.

Федор кашлянул, чтобы привлечь к себе внимание: женщина до сих пор не заметила его, увлеченная распеканием провинившегося в чем-то медведя.

— Ой! — вскрикнула она от неожиданности и обернулась. — Кто вы?

Ее взгляд, пристальный и настороженный, казалось, пронзил Федора насквозь, и по тому, как он через долю секунды потеплел и смягчился, тот понял, что она каким-то образом уже знала, кто он и откуда, зачем здесь и что не представляет собой никакой опасности.

— Я… мы попали в беду, на нас напало двое незнакомцев, — пробормотал он, робея, как и медведь, которого она ругала перед этим.

— А, так вот чьи останки там волки доедают! — воскликнула она с облегчением. — Значит, поделом душегубам. Твоя работа, признавайся? — Женщина бросила на медведя строгий, но не злой взгляд. Медведь наклонил голову еще ниже и прикрыл морду лапой.

— Ладно, ладно. Прощаю. — Она потрепала его по голове, и при этом ей пришлось приподняться на цыпочки, чтобы дотянуться. — Знаете… — Она обернулась к Федору. — У него нюх на злых людей, за версту их чует и гонит прочь, но чтоб убил кого… никогда такого не было. Вы-то как, в порядке?

— Пуля насквозь прошла, а мишка ваш рану мою облизал. Теперь, наверное, быстро заживет, — ответил Федор.

— Стреляли, значит, подонки. — Она нахмурила свои красивые черные брови. — Смотрю, и ему досталось. Вон, из лапы кровь сочится. Ясно, почему он напал. Они что, охотились? Но от вас-то что хотели?

— Да какое-то золото спрашивали. Я так и не понял, шутили или всерьез.

— А, много их тут бродит, особенно по весне. Охотников за золотом. — Она кивнула. — Гибнут, бедолаги, сами не знают, куда лезут!

— От чего гибнут? — насторожился Федор, вспомнив о детях. Те ведь тоже за золотом пошли!

— Будто вы не знаете! — Женщина повела округлым плечом под собранной складками тканью. — Не местный, что ли?

— Нет, я из города. Я директор школы. У меня ученики пропали, и с ними вместе мой сын. Вроде, в Камышовку пошли.

Она резко обернулась при упоминании названия деревни, вздрогнула, прищурилась, лишь потом произнесла медленно:

— Давно ушли?

— Да вчера утром еще! Мы сразу не знали, потом только письмо с адресом нашли и кинулись вдогонку, но уже был вечер поздний, — объяснил Федор. — А что там такое, в Камышовке? Вроде бы, старик какой-то оттуда писал внуку, да адресом ошибся.

— Пришли уж, наверное. — Она тяжело вздохнула и устремила взгляд в землю под ногами.

— Да что там, в Камышовке той, такого уж страшного?! — не выдержав, воскликнул Федор. — Что там?!

— Да что объяснять… Сами скоро все увидите, — ответила она, не поднимая глаз. — Вы ведь туда идете?

— Туда, только вот из-за ранения совсем идти не могу, — Федор потрогал сквозную рану и поморщился.

— Ничего, косолапый подвезет.

— Что?! Как это?!

— Да он у меня ручной, — пояснила женщина. — Подобрала его еще малышом. Охотники мать убили, браконьеры. Я его выходила, как вот этих. — Она кивнула в сторону стоявшего истуканом лося и замерших у его ног дрожащих зайцев. — Теперь ходят за мной, как привязанные.

— Да?! — удивлению Федора не было предела. — А вы сама кто, лесничий?

— Вроде того. Давайте уж, что ли, познакомимся. Меня Тара зовут.

— Тара? Как река?

— Как река, — повторила женщина. — А ваше имя?

— Я Федор Гаврилович. Можно просто Федор.

— Что ж, Федор. Отдохните ночь, и с утра отправляйтесь в Камышовку.

— Что вы, какой отдых?! Мне спешить надо! Со мной еще женщина была. Она решила, что меня убили, и пошла одна. Без меня ей не справиться.

— И вы ей сейчас не помощник. — Тара внимательно посмотрела на него, будто оценивая его состояние. — Здесь домик мой неподалеку. Перины там, конечно, нет, но все-таки крыша над головой, и травяная подстилка лучше, чем в лесу на земле. К тому же, вон, дождь собирается. Сыростью несет.

— Даже не знаю, — Федор колебался. Дорога была каждая минута. Он должен был мчаться на помощь и не мог потратить на отдых целую ночь.

— Спасибо за предложение, но я, пожалуй, пойду, — сказал он и решительно поднялся. Сосны вдруг закачались перед ним и пустились в пляс, а в следующее мгновение земля прыгнула ему в лицо, и свет померк.