Избушка на краю омута

— Представляете, нашли их в яме в лесу! Оказывается, под той хижиной был подземный ход! Интересно, кто и с какой целью его копал?

— Лада Николаевна, Федор Гаврилович, как вы? — истерично выкрикнула Лера Красавина, вешаясь Ладе на шею. Ее всю трясло.

— Хорошо, все хорошо. Скажите, из вас никто не пострадал? — Лада разглядывала учеников одного за другим. Того мужчины, который убил старика, среди них не было. Ей почему-то не хотелось спрашивать о нем. Расскажи такое полицейским — и начнутся долгие и нудные разбирательства. А ей хотелось скорее покинуть жуткое место и вернуться, наконец, домой. Старика ей было совсем не жаль, хотя учиненная над ним расправа была невероятно жестокой, и, конечно же, убийца должен понести наказание. Но ведь его нигде нет. Что, если он погиб, пытаясь выбежать из горящего леса? Лада решила подождать, когда полиция сама начнет задавать вопросы об убийстве (вдруг дети успели рассказать), но вопросов не было. Следов убийства тоже не было — кровавое пятно на траве исчезло, во время землетрясения часть грунта сползла и смешалась со слоем ила на дне обезвоженного омута. Лада специально посмотрела на то место, когда они шли мимо. У берега, где позеленевшие деревянные столбы уходили в землю, она заметила огромного жирного сома, хватавшего ртом воздух и подрагивавшего всем телом. Он умирал, глядя в небо мутными глазами.

— Какой глубокий водоем! — воскликнул один из полицейских. — Поди, метров сто в центре, если не больше! Для таких размеров просто невероятная глубина.

— Интересно, куда же делась из него вся вода? — спросил другой.

— В землю ушла, — предположил третий. — Наверняка там были подземные источники, а во время землетрясения кора сдвинулась, и русло могло поменяться. Может, вскоре ключ забьет поблизости, и вернется вода в озерцо.

— Земля наша, как существо живое. Будто вздрогнула от чего-то, — произнес кто-то.

— Недра до сих пор недостаточно изучены. Никто не знает, что на большой глубине творится, какие существа там обитают. Вон, в метро московском любители экстрима, диггеры так называемые, исследуют подземные ходы и всяких уродов встречают — то крыс гигантских, то совсем непонятных краказябр!

— А ты к чему это? Как связаны монстры из метро и землетрясение?

— Да очень просто: раз они есть в метро, то и под землей водятся. А кто знает, каких они там размеров? Может, с высотный дом! Вот подрались гиганты, и землетрясение случилось.

Лада усмехнулась: почти «в точку» попал!

Полицейские вошли в скособоченный дом, а Лада, Федор и дети остались снаружи — расположились на траве у бревенчатой стены. Всем был необходим хотя бы небольшой отдых, прежде чем отправиться в обратный путь.

Федор отвел Бориса в сторону и спросил шепотом, но Лада услышала:

— Вы про убийство старика что-нибудь говорили?

— Не успели, не до того было, — ответил сын.

— А мужика этого видели?

— Да. Он нас в дом уговорил пойти, сказал, что через подземный ход выведет. Мы к яме выползли, смотрим назад — а его нет. Там все обрушилось. Повезло нам! А ему, похоже, не очень. Завалило, наверное.

— Что ж, царствия небесного ему не пожелаю, но пусть земля будет пухом, — сказал Федор. — Раз уж смерть его прибрала.

Борис пожал плечами, потом произнес:

— Я так устал и домой хочу.

— Скоро пойдем, посидите пока. Пойду про убийцу полиции рассказывать. Промолчать нельзя, это сокрытие преступления, — ответил ему отец.

— О, это еще на час! — недовольно буркнул Борис ему в спину.

Выслушав рассказ Федора, полицейские долго расспрашивали всех о расправе над стариком на берегу омута, и Генка неожиданно заявил, что прекрасно знает убийцу. Это его односельчанин Прохор — «психбольной», как он выразился, — и хотя его фамилии он не помнит, но зато знает адрес.

Спустя не час, а два с половиной, когда место преступления на берегу, а также найденные в подвале дома человеческие останки были подробно осмотрены и запечатлены с помощью фото- и видеосъемки, полицейские оставили их в покое, и они отправились в обратный путь. Солнце висело над обгорелым лесом и нещадно пекло, беспрепятственно проникая сквозь голые обугленные ветви, лишенные хвои. Душный и горький запах гари сопровождал их довольно долго — пожар прошел широкой полосой.