Изгнанницы

– Так она никого и не убивала. Но на кораблях нужда в пакле. Так что любой предлог сгодится, чтобы приставить нас к этому делу. – Выдернув салфетку из стоявшей в ногах корзины, Хейзел предложила: – Если хочешь, могу попробовать передать ей весточку.

– Не стоит. Я и… не знаю ее толком.

Горничная расправила салфетку на гладильной доске.

– Трудно здесь приходится. Я ведь тоже издалека. Приплыла сюда через океан.

– Как мисс Элеонора, – сказала Матинна, вспомнив глобус в классной комнате и раздолье синего цвета, заливавшего карту.

Девушка сухо рассмеялась:

– Ну, положим, мы с мисс Элеонорой добиралась сюда на совершенно разных кораблях.

Матинне нравилась эта новая горничная, Хейзел. Она была первой в доме губернатора, кто разговаривал с ней как с нормальным человеком. Девочка кивнула на ворох белья в корзине и предложила:

– Хочешь, помогу тебе все сложить?

– Не-а. Это моя забота.

Матинна вздохнула.

– Домашнее задание я уже доделала. Больше заняться нечем.

– Мне попадет, если разрешу. – Хейзел вытащила из корзины комок салфеток. – Но… коли хочешь, попозже я могла бы кое-чему тебя научить. К примеру, как приготовить припарку. Для твоих ободранных коленок. – Она указала на пучки засушенных трав, свисавших с потолка. – Начнешь с розмарина. Измельчишь его и смешаешь с топленым жиром.

Матинна подняла глаза на висящие травы.

– Откуда ты знаешь, что нужно делать?

– Мать научила. Давным-давно.

– А твоя мама еще жива?

Лицо Хейзел помрачнело.

– Почем мне знать? – И она снова занялась бельем.

Приход весны Франклины решили отпраздновать, устроив в саду торжественный ужин с танцами. Заглянув в классную комнату, леди Джейн объявила, что с занятиями Матинны придется повременить, а пока Элеонора будет учить ее танцевать.

– Если девочке предстоит там присутствовать, она должна освоить вальс, шотландский рил, котильон и кадриль, – сказала она падчерице.

– Но мы сейчас зубрим таблицу умножения, – запротестовала Элеонора. – Как раз дошли до середины.

– Ох, ради всего святого! Уж поверь мне, умение танцевать куда лучше поможет Матинне упрочить свое положение в обществе, чем знание арифметики.

– Вы хотели сказать, ваше положение в обществе, – пробормотала Элеонора себе под нос.

– Что, прости?

– Ничего. Ну как, Матинна? Есть желание научиться танцевать?

– Я умею танцевать, – ответила туземка.

Дамы переглянулись.

– Это совсем другие танцы, – заметила дочь губернатора.

Первые несколько дней она просидела с Матинной за столом в классной комнате, размечая шаги танцев на грифельной доске: танцоры обозначались крестиками, а направления их движений – стрелками. Потом они отправились во двор за курятником и начали отрабатывать там все на практике. Вообще-то, Элеонора была слишком погружена в себя и к тому же начисто лишена природной любознательности, чтобы заразить свою ученицу интересом к преподаваемым дисциплинам. Она подолгу мусолила каждую тему, прежде чем перейти к следующей, будто вычеркивая их из мысленного списка. Однако, как оказалось, эти же самые качества сделали ее превосходным учителем танцев. Когда каждым ее шагом восхищались, а каждому движению подражали, у нее невольно розовели щеки и загорались глаза. Какой же она выглядела хорошенькой, выполняя поворот! Устав от одного танца, девушка могла сразу же перейти к другому. Дурашливость в ней сочеталась с настойчивостью, ей было только в радость показывать различные па часами напролет.

В один солнечный день Элеонора вышла во двор и привлекла к обучению танцам кучу народа: помощника конюха, парочку горничных из числа заключенных, двух праздношатающихся кучеров и мясника. Узнав, что дворецкий, мистер Гримм, когда-то учился играть на скрипке, она уговорила его напиликать им какую-нибудь бойкую мелодию. Воздух был мягким, обстановка дружеской, и возможность открыто касаться чужой руки, не опасаясь схлопотать выговор, приятно волновала кровь.

Для Матинны танцы с их выверенными шагами подчинялись логике, схожей с математической: тщательное выстраивание последовательности; цепочки движений, которые, будучи выполнены в пра-вильном порядке, приводили к желаемому результату. Стоило Матинне их освоить, как девочке стало казаться, будто ее тело двигается по собственному почину. Вскоре она уже помогала Элеоноре расставлять танцоров по местам. Ей нравились мелодии, ритм которых словно бы подгонял их вперед: раз-два-три-четыре; раз-два-три, раз-два-три… шаг-шаг-поворот, шаг-шаг-шаг…

– Она ведь будет готова к сроку? – уточнила леди Франклин у Элеоноры за неделю до праздника.

– Да, Матинна быстро учится.

– Мастерство девочки должно быть выше всех похвал. В противном случае зачем ее вообще звать на ужин?