Изгоняющий остылых: Путь по рубежному тракту

Наёмники дружно подняли на копья ещё одного противника, но он был крупнее предыдущих и успел дотянуться и воткнуть одному из них в плечо заострённую конечность. Тот дёрнулся и завалился назад, где его подхватили товарищи. Оставшиеся наёмники прижали опасное чудовище копьями и начали резать его на мелкие кусочки. Ещё бы! Я мог их понять. Они были, по сути, у порога Костеграда, и вот новая жертва.

На нас же устремилось сразу пять существ. Они расценили нас лёгкой целью, или даже просто хотели пробежать мимо нас в само святилище, откуда доносились песнопения.

На этот раз я стрелял не по ногам. Стрелы карги сами выбирали траекторию, сорвавшись с арбалета. Я выстрелил, и юркий противник попытался уйти от снаряда в сторону, но тот развернулся и попал ему в спину, мгновенно убив. Через мгновение таинственный материал появился в затворе арбалета. Механизм щелкнул, обозначая готовность, и я не стал откладывать новый выстрел. Лучший-из-нас присвистнул и не сдержал возгласа изумления, увидев неестественный полет стрелы. Сделав виток по дуге, она резко ускорилась и влетела в спину следующего чудища. Он врубился в ещё одного из противников, припав на колено, чтобы уйти от опасного взмаха передней конечности опасного прислужника тихоходки.

Умирая, чудище попыталось передней опорной лапой резко пробить охотнику нагрудник, за что лишилось и её. Однако эта атака сняла один из двух зарядов плаща убийцы остылых. Я подстрелил ещё одного и тем прикрыл Арсу и Тоцента, но им в спину заходил следующий легионер.

Здесь возле Костеграда тихоходки не успевают собрать много свиты вокруг себя. Гарнизон города регулярно тренирует своих бойцов, закаляя их в битвах с такими вот противниками и снижая поголовье легионеров. Саму же тихоходку отпускают, чтобы она производила новых солдат.

Тоцент метнул копьё и… промахнулся. А убойности стрел Арсы не хватало, чтобы пробить ноги и замедлить чудище. Она уже выпустила четыре стрелы, но они отскочили от плотного хитина. Охотница целила в щели глаз на голове, но легионер легко уходил от таких атак. Солдат тихоходки расколол щит Тоцента и отбросил его в сторону елей, сняв один из зарядов. С криком он примял хвою и исчез под густыми ветками.

Я был вынужден выбирать — отвлечься на одного из противников, напавшего на меня, или помочь убить другого, который обходил Арсу сзади. Мне прямо сейчас нужно было делать выбор: либо я защищаю себя, либо Арсу.

Девушка зажмурилась, когда чудище в одно мгновение, отбросив Тоцента, подскочило к ней. Свистнула переливающаяся радугой стрела, и, обмякнув, легионер осел в снег. Что до меня, то плащ стража предгорий сдержал удар. Увидев, что мою защиту так просто не пробить, чудище взмахнуло лапами снизу вверх, отправляя меня в полёт. Я стремительно полетел вверх от второго удара и замер только на высоте в два своих роста. Наконец, подоспел мой союзник. Подо мной пробежал Лучший-из-нас. Широким взмахом раскрученного меча он рассёк противника на две части. Третий удар, который мог быть смертельным для меня, уже от безголовой туши пришёлся в его броню. Воин закрыл меня собой, израсходовав второй заряд своего плаща. Я приземлился за его спиной, стрела карги после третьего выстрела, подумав, появилась не в спущенном механизме арбалета, а в колчане.

— Хорошая работа, где взял стрелы Костеграда? — толкнул меня кулаком в плечо охотник.

— Это вовсе не стрелы Костеграда, а потомственной карги из Темнолесья, — улыбнулся я.

— Значит, кто-то из ведьм леса ещё жив, — почесал подбородок Лучший-из-нас. — Я догадывался, что это может быть так, ещё и потому, что само Темнолесье здесь пока не исчезло. Нужно будет сходить их проведать.

Все двенадцать нападающих противников, о которых сообщил разведчик, были повержены. И пока рыцари вышли вперёд, наёмники из арбалетов расстреливали саму тихоходку, подавляя её, чтобы благородные могли подступиться к ней. Из девяти представителей знати здесь в лагере было только три, да ещё к ним присоединились четверо разжалованных дворян. Возможно, своим участием в зачистке тракта они хотели вернуть себе титул.

Тихоходка не могла ничего противопоставить оружию благородных. Заговорённое или зачарованное оно, инкрустированное кристаллами, легко проникало сквозь хитин, мгновенно подрубая конечности. И если простым наёмникам бы потребовалось приложить усилия сродни рубке дерева, вооружившись своими топорами или мечами, то вот это оружие прошло как горячий нож сквозь масло. Я окинул взглядом дворян, что подымали друг другу руки, поздравляя с победой возле пронзенной головы тихоходки. Эта особь не порождала более мелких, но управляла легионерами; лишившись их, она стала беззащитна и вскоре ухнула вниз. Массивная туша завалилась на бок, сломав пару макушек елей.

И сразу после этого по земле прокатилась исцеляющая волна, и из святилища вышел жрец. Боец из числа наёмников, что погиб, восстал из мёртвых и резко задышал. Его раны затянулись даже лучше, чем на охотнике. Дружный победный клич раздался над полем брани. А затем все наёмники собрались вокруг жреца, склонив головы.