Изобличитель. Кровь, золото, собака

Возразить было нечего – «Байярд» и в самом деле выглядел ухоженным, вычищенным и смазанным на совесть, обойма вынималась легко, затвор, когда Ахиллес его взвел, нисколечко не заедал. Неизвестно, как она там научилась стрелять, но оружие содержала в таком порядке, что ее, пожалуй, похвалил бы и фельдфебель Рымша.

– Ты только представь, – продолжала Ванда. – Когда ты разоблачишь злодеев – а они ведь злодеи, никаких сомнений, особенно, я думаю, доктор – один из них опережает тебя и целится в тебя из огромного зловещего пистолета. Случается ведь в романах, что злодеи опережают сыщиков и держат под дулом револьвера. Положение, казалось бы, безвыходное, злодей торжествует победу… И тут сбоку появляюсь я с наведенным на него пистолетом…

– …И попадаешь мне в бок, – усмехнулся Ахиллес. – А уж злодей довершает остальное…

– Глупости! – фыркнула Ванда. – Говорю тебе, я более-менее научилась стрелять. Если хочешь, в имении зайдем подальше в парк – он как-то незаметно переходит в дикий лес – и там я тебе покажу, как умею стрелять.

– Охотно, – сказал Ахиллес.

Идея была неплохая, но…

– А еще патроны у тебя есть? – как можно небрежнее спросил он.

– Нет, только эта обойма. – Она вздохнула. – Воздыхатель тот давно уехал… Но я, конечно, грущу не о нем, а о том, что теперь негде достать еще патронов. Кто их продаст гимназистке в охотничьем магазине[88]…

Вот и прекрасно, подумал Ахиллес. Подначить ее расстрелять все патроны – и она останется с безобидным куском железа, которым только орехи колоть. На душе будет спокойнее…

– Отдай пистолет. А то я обижусь. Смертельно. А смертельно обиженная польская шляхтенка – это такой ужас.

– Ну хорошо, – сказал Ахиллес, не без некоторых внутренних колебаний отдавая ей поставленное на предохранитель оружие без патрона в стволе. – Только с условием: при первой же возможности ты мне покажешь в лесу, как умеешь стрелять.

– Обязательно. – И она обрадованно спрятала смертоносное оружие в ридикюль.

– Ванда…

– Да?

– Я тебя просто-таки умоляю: там, в имении, веди себя как можно более естественно. Чтобы ничуть не походить на сыщика из романа. Никаких обменов со мной таинственными взглядами или чего-то подобного. Это не роман, это жизнь. А эти люди – несомненно, преступники. Самые настоящие. И, вполне возможно, вооруженные. А опытный преступник без малейших моральных терзаний выстрелит и в армейского подпоручика, и в очаровательную гимназистку. Я тебя очень прошу…

– Ахилл, милый, – сказала Ванда серьезно. – Я взбалмошная, быть может, чуточку легкомысленная, порой вздорная… но никак не глупая, поверь. Я буду держаться непринужденно, как ни в чем не бывало. Ты веришь в женскую интуицию?

– Пожалуй, да…

– Они мне еще в тот раз не понравились, – сказала Ванда все так же серьезно. – Очень уж странная компания, словно с бору по сосенке собранная. Но я ничем себя не выдала, щебетала как ни в чем не бывало, разыгрывала легкомысленную простушку. Вот кстати… Отец тебе наверняка не сказал, он вряд ли заметил, но я-то точно уверена – Мачея с Иолантой явно связывают некие… отношения.

– Как ты узнала?

– Простым женским способом, – рассмеялась Ванда. – Когда мне так показалось, я принялась вовсю с ним кокетничать… Ну, конечно, оставаясь в рамках приличий, но все же за эти рамки самую чуточку выходя… Интересные были результаты. Он-то как раз не имел ничего против, он из несомненных повес, а вот Иоланта… Она пару раз бросала на меня та-акие взгляды… Словно жалела, что она не горгона Медуза и не умеет превращать взглядом в камень. Это были не просто взгляды ревнивицы – взгляды, исполненные злости к человеку, покусившемуся на чужую собственность… Я никак не могла ошибиться. Она под любым предлогом, порой явно надуманным, старалась не оставлять нас наедине, иногда буквально навязывалась третьей на прогулки или в поход за грибами… Вот поверь моей интуиции – их кое-что связывает…

– И при этом он нисколечко не протестует, что Иоланта собирается обвенчаться с твоим дядюшкой… – медленно произнес Ахиллес. – Если интуиция тебя не подводит, мы имеем дело с крайне беззастенчивой в средствах парочкой… А такие особенно опасны… На этот раз не устраивай ничего подобного, ладно?

– Ну конечно, – сказала Ванда. – На этот раз у меня отработаны совершенно другие взгляды. В твое отсутствие неизбежны расспросы о тебе, так всегда бывает. Я бросаю взгляд номер один, вот так… – И она показала. – И говорю, что ты мой знакомый. Потом следует второй взгляд, гораздо более лукавый. – Она показала какой, с добавлением: «Это мой очень хороший знакомый». – И наконец, взгляд третий… – Этот был исполнен не просто лукавства, а откровенной фривольности. – И говорю: «Вообще-то это мой жених». Ну как?

– Производит впечатление, – покрутил головой Ахиллес.

– Гожусь я в помощницы сыщика?

– Годишься, пожалуй, – подумав, сказал Ахиллес. – При условии, что самостоятельно ничего предпринимать не будешь.