Изобличитель. Кровь, золото, собака

Он рассматривал духовную[80] очень внимательно, даже посмотрел на свет, присмотрелся к печатям. Наконец вернул лист Ахиллесу.

– Это меняет дело… Думаю, с моей стороны препятствий не будет.

Да, ты не магнат, весело подумал Ахиллес, и как человек деловой прекрасно знаешь, что порой синица в руках лучше журавля в небе. В Москве или Петербурге вы, пан Лесневский, могли бы со временем найти и лучшую партию… но позволит ли вам ваше состояние ждать у моря погоды? Особенно в Петербурге с его дороговизной?

Его переполняла радость от того, что все так легко и просто устроилось. Он поколебался, но все же спросил:

– Я могу рассказать все Ванде?

Лесневский сухо сказал:

– При условии, что при дальнейшем с ней общении вы будете соблюдать все необходимые в таких случаях приличия, чтобы не скомпрометировать ее ни в малейшей степени.

– Слово офицера и дворянина. Я надеюсь, прогулка с ней по главным улицам или городскому саду ее, с вашей точки зрения, не скомпрометирует?

– Пожалуй, нет, – после короткого раздумья ответил Лесневский. – Ну что же, теперь мы можем пожать друг другу руки, господин будущий зять? Я рад, что все так хорошо кончилось.

«А уж я-то…» – подумал Ахиллес, пожимая сильную широкую ладонь. Сказать, что он был на седьмом небе – значит ничего не сказать.

– Мне думается, теперь мы можем выпить коньяку? – спросил он. – У меня здесь отличный коньяк. Или послать денщика за шампанским?

– Ну что вы, к чему это гусарство? – усмехнулся Лесневский. – У нас еще будет время выстрелить пробками в потолок. А вот от коньяка не отказался бы.

Артамошка превзошел себя, накрывая стол с особенным проворством. Ахиллес не мог отделаться от впечатления, что прохвост все же ухитрился что-то подслушать у двери.

Когда они покончили с первой, Ахиллес подметил, что будущий тесть поглядывает словно бы смущенно. Определенно, он не мог ошибиться. И побыстрее налил по второй, чтобы растопить лед, поскольку давно подмечено – спиртное и на русского человека, и на поляка действует одинаково. И чтобы облегчить задачу, Ахиллес спросил:

– Быть может, Сигизмунд Янович, у вас есть еще какие-то условия?

– Пожалуй, нет. Если и найдутся – третьестепенные, которые можно будет обговорить потом, когда дело подойдет к финалу. А вот просьба… я не знаю, уместно ли… Но, в конце концов, мы с вами – будущие родственники, да и речь пойдет еще об одном будущем вашем родственнике… Я хотел бы обратиться к вам с просьбой…

– Все, что в моих силах, – сказал Ахиллес.

– Речь идет о ваших… талантах сыщика, которые вы проявили недавно, но с блеском. Вы сами знаете, с какой скоростью распространяются слухи по нашему городку. Все только и говорят о том, как мастерски вы изобличили убийцу купца Сабашникова. А в Дворянском собрании княгиня Тураева рассказывает всем и каждому, как вы отыскали ее драгоценную брошь, да вдобавок отвели подозрения от невинного чело- века.

– Вот с брошью вышла чистая случайность, – сказал Ахиллес. – Просто повезло оказаться там в одно время с мальчишкой…

– Все равно. Я читал, что сыщику необходимо еще и везение. У вас оно, безусловно, есть. И потом, в случае с Сабашниковым никакого везения не было. Была блестящая работа настоящего сыщика, и не нужно из ложной скромности это отрицать, иначе это будет напоминать женское кокетство… Скажите сначала, у вас есть братья? Сестры?

– Младший брат и младшая сестра.

– Вы их любите?

– Да, очень.

– Тогда вы меня поймете. Ахиллес Петрович, мой младший брат, которого я очень люблю, попал в беду… в какую-то непонятную беду. И я совершенно не представляю, как ему помочь. Чтобы распутать это дело, нужен хороший сыщик, а обращаться в сыскную полицию я не могу по ряду причин… да и репутация у нее незавидная. – Он улыбнулся прямо-таки вымученно. – Сюжет для классического английского приключенческого романа: странные происшествия в загородном имении, весьма странные вещи, и обращаться к полиции никак нельзя. В первую очередь по недостатку улик. Но то, что Казимир в большой беде – чистейшая правда, уж я-то знаю своего брата, он моложе меня на три года, мы с ним всю жизнь прожили в этом городе…

– Что случилось? – тихо спросил Ахиллес, наполняя лафитники. – Рассказывайте подробно.