Изобретение новостей. Как мир узнал о самом себе

Во Франции издание политических журналов было одним из признаков общего ослабления политического контроля перед Революцией. Катализатором стал политический кризис в традиционной форме. В 1770 году Людовик XV, возмущенный длительным изнуряющим конфликтом с парижским Парламентом, снял с должности своего бессменного главного министра Шуазеля и надеялся на более решительное руководство под началом триумвирата, возглавляемого канцлером Мопу. Триумвират, в свою очередь, собирался отразить оппозицию Парламента, сместив магистратов и реорганизовав судебную систему. Эта откровенная провокация породила самую большую волну памфлетов со времен Мазаринады, за век до этого[720]. Всплеск публикаций с обеих сторон разбудил консервативное парижское печатное сообщество, выказавшее огромный интерес к текущим событиям. Воодушевленные ослаблением цензуры, которое всегда следовало за большими политическими конфликтами во Франции, издатели начали выпускать памфлеты как бы в периодической форме, где каждый успешный выпуск был последовательно пронумерован. Движение в сторону серийных публикаций продолжалось и после того, как основной кризис пошел на убыль. Самым заметным изданием того времени можно считать «Мемуар секрэ», тридцатишеститомный сборник сплетен и анекдотов. Другие важные печатные предприятия включали «Обсерватер англуа» и, самый примечательный из всех, «Анналь политик» Симона Николя Анри Лингуэ.

Лингуэ получил журналистский опыт, работая на издателя-антрепренера Шарля Жозефа Панкука. Уволенный за неумеренные нападки на конкурентов, Лингуэ отправился в Лондон, где произвел немедленный фурор в мире прессы. Тогдашней славой «Анналь» Лингуэ был обязан качеству статей. Дело в том, что Лингуэ уже тогда был выдающимся юристом и в печати показал себя истинным сторонником пропагандистской журналистики. Еще большим был его успех в качестве самостоятельного редактора, занимавшегося за границей печатью и распространением «Анналь» во Франции. Кое-как агенту Лингуэ на родине удалось убедить его, что обращению журнала во Франции ничто не помешает, однако его внезапный успех принес новые проблемы, а именно анонимные копии, помешать которым Лингуэ был не в силах. Короткий перерыв в публикации «Анналь» был связан с тем, что Лингуэ был обманом вывезен в Париж и заключен в Бастилию. Публикации возобновились в 1783-м. Злоключения Лингуэ ярко иллюстрируют долгосрочную проблему, с которой сталкивалась французская политическая печать. Хотя политическая периодика имела большой оборот, цензуру формально не отменяли. Это означало, что политические журналы нельзя было открыто рекламировать, оборот прессы требовал условий частных соглашений, которые в любой момент могли быть аннулированы. Это была одна из причин, по которой французские журналы не достигли той же регулярности публикаций и точного времени выхода, которые характеризовали схожие предприятия в других странах. Тем не менее издатели выпускали их с таким страстным участием и остроумием, что читатели, изголодавшиеся по политическим прениям за годы покорной и подконтрольной прессы, были как будто заворожены. «Анналь» Лингуэ, форсированный неофициальными копиями, приобрел международный оборот не менее двадцати тысяч копий на один выпуск. Несмотря на то, что Лингуэ яростно обличал пиратские публикации, по официальным данным «Анналь» все же принес ему неплохой доход в 80000 ливров в год[721].

Человек состоятельный

В полную силу оживленный рынок политической журналистики заработал при бывшем покровителе Лингуэ, Шарле Жозефе Панкуке. Панкук был первым европейским медийным магнатом[722]. Он родился в мире книготорговли, будучи сыном провинциального книгопродавца из Лилля. Образованный в философском духе, он планировал карьеру ученого или военного инженера (он был одарен в математике) до того как осознал, что ему суждено вступить в семейное дело[723]. В начале 1760-х в партнерстве со своими двумя сестрами Панкук перевел торговлю в Париж. Погрузившись в интеллектуальную культуру столицы, Панкук продолжал писать. Среди книг, которые он издавал, были и его собственные произведения. Главным его талантом был талант выбирать нужных друзей. Он с ранних лет был близок с Вольтером, а позже с Жан-Жаком Руссо. Выдающийся натуралист Жорж-Луи Леклер, граф де Буффон, был его другом и доверенным лицом[724].