Изобретение новостей. Как мир узнал о самом себе

В общем и целом газеты XVIII века тратили весьма малую часть своих финансов на авторов. Малая часть газет испытывала нужду в том, чтобы обеспечить себя эксклюзивными услугами людей, пишущих специально для них. Особые навыки проныр, которые шныряли повсюду в надежде откопать интересную историю, несомненно, ценились, однако подобные типы не могли рассчитывать на то, что их заслуги признают открыто. Идею журналиста, информированного наблюдателя, специалиста и эксперта, нужно было еще изобрести. Ни одна газета не публиковала донесения от журналистов, подписывавшихся своим собственным именем. Традиция анонимности, унаследованная от рукописных новостных писем, отбрасывала длинную тень, к огорчению тех, кто рассчитывал сделать имя на развивающейся печати. В 1758 году Ральф Гриффит, основатель «Монтли Ревью» (Monthly Review), описал с горечью жизнь человека, который пишет на заказ. «Нет разницы между писателем на чердаке и рабом в шахтах. Схожи поставленные перед ними задачи. Оба должны тянуть лямку и голодать, и оба не имеют надежды на освобождение»[795]. Гриффит полагал, что если все писатели оставят свой труд, то внезапное исчезновение газет и журналов заставит публику признать их ценность; нет нужды говорить, что его призыв не нашел последователей. Показательно, что, хотя слово «журналист» и дебютировало в английском языке в конце XVII века, «журналистика» как письменное ремесло была неизвестна до 1883 года, то есть еще 140 лет[796].

Не вполне джентльмен

Даже в сдержанном приеме собирателей новостей на сдельную работу лондонские газеты были исключением. Повсюду в Европе (и повсюду в Англии) до конца XVIII века большая часть газет производилась трудами одного человека. Издатель или редактор копировал рукописный новостной листок и другие газеты и доставлял копию типографу. Он руководил сетью лоточников и возчиков, которые доставляли газеты читателям. Он находил и патрулировал подписчиков и просил о рекламе. Иногда, несмотря на всю эту мешанину необходимых действий, газета не была его единственным занятием. В некоторых английских городах газету публиковал местный типограф, в других — тот, кому принадлежал книжный магазин. В Германии и позже в колониальной Америке было вполне обычным делом, когда почтмейстер владел местной газетой, используя привилегию первого доступа к иностранным депешам и полагаясь на то, что потенциальные подписчики будут по привычке к нему захаживать.

Такая насыщенная деловая жизнь почти не оставляла времени для занятий, которые мы ассоциируем с журналистикой: поиск и развитие сюжетов, исследование и написание статей. Составление еженедельного выпуска продолжалось до самой последней минуты, но отдельный выпуск на тысячу экземпляров, напечатанных в одной типографии, требовал, чтобы составление текста началось в тот момент, когда было завершено составление предыдущего выпуска. Объявления и письма, оставшиеся с прошлой недели, можно было поместить первыми, но издатели понимали, что подписчики покупают газеты ради новостей и не преминут отменить подписку, если выпуски будут тощими. «Я желаю, чтобы мое имя стерли из списка ваших подписчиков, — писал читатель «Бритиш Спай» в декабре 1728 года, — если, конечно, вы не предоставите мне честного объяснения вашего умственного бесплодия»[797]. И хотя у владельцев газет было искушение увеличить доход за счет нескольких рекламных колонок, этому был предел. Письма и прочие платные услуги не могли занимать больше места, чем новости. Как верно заметил Сэмюэл Джонсон для первого выпуска «Ландон Кроникл» (январь 1757 года), «Первое требование от читателя журнала — это обнаружить в нем точный перечень иностранных происшествий и местных событий»[798].

Что касается заграничных новостей, все еще занимающих первое место в каждой газете, то здесь издатели полностью зависели от традиционных источников информации. Мало кто мог позволить себе платить корреспонденту за границей. С такими скудными ресурсами и в условиях жестких ограничений каждый еженедельный выпуск был поистине чудом творения, своим возникновением обязанным изобретательности издателей и тесной сети коммуникаций, переносившей новости из Лиона в Берлин, из Вены в Бирмингем. Однако срочность не оставляла времени для размышлений. Газеты XVIII века поражают отсутствием дизайна как такового. Такие преимущества, которые дает творческое использование свободного пространства листа или разделение материалов по рубрикам, появлялись и осознавались медленно и постепенно. В сущности, не было никаких заголовков или иллюстраций, кроме маленьких гравюр с кораблями, отмечавших портовые новости. Порядок, в котором печатались новости, определялся внешними факторами, например, тем, в какой последовательности новости получали в типографии. Не было никакой гарантии, что важные новости появятся в выпуске первыми или хотя бы на первой странице.