Изобретение новостей. Как мир узнал о самом себе

Здесь мы столкнулись с одним из самых больших парадоксов новостей XVIII века: увеличение количества профессиональных газетчиков в издании новостей виделось, скорее, снижающим качество новостей, чем улучшающим его. Именно поэтому многие газеты публиковали официальные сведения дословно: отсутствие редакторской правки представлялось гарантией добросовестности. Так же высоко ценились донесения от участников событий: депеша, написанная генералом с фронта, или рассказ очевидца о каких-нибудь значительных событиях или катастрофах[805].

Использование частных или полупубличных писем было крае-угольным камнем новостного репортажа, основанного на устоявшейся традиции, согласно которой достоверность донесения была тесно связана с положением того, кто приносил весть. Мы наблюдали подобное в ситуации с инструкциями, отправляемыми с доверенными курьерами по почтовым дорогам Римской империи, а также в обмене корреспонденцией в средневековой Европе. Традиция основывалась на том, что обмен новостями происходит в частной переписке между высокопоставленными лицами, и верить им можно, потому что честь автора писем лежала в основе доверия к его информации. Это утверждение было, само собой, скомпрометировано, когда новости стали публиковать в форме памфлетов и продавать за деньги люди низшего сословия[806].

Издатели пытались противостоять этим инсинуациям, придавая новостям, предназначенным на продажу, форму частных писем. Тысячи памфлетов XVI века назывались словом «письма» (по-французски lettre, по-немецки Brief, по-итальянски lettera) или «настоящая депеша» и тому подобное. Иногда там и вправду содержался текст такой депеши, зачастую дословно и полностью, и даже с приветствием и прощанием.

Эпистолярная форма также подвергалась насилию. Во времена яростных религиозных конфликтов в конце XVI века ничто не могло красноречивее показать коварные планы вероломного противника, чем публикация перехваченного письма. Пристыженному автору не оставалось ничего другого, как объявить опубликованные письма подделкой. Иногда так оно и было, хотя аутентичность манеры в таких случаях была просто убийственной. В XVII веке в форме писем писались политические сатиры, что было вполне предсказуемо; особенно такие письма распространились во времена французской Фронды. В период мощного протеста против правления кардинала Мазарини почти пятьсот памфлетов имели самоназвание «писем», хотя они и были написаны в основном стихами[807]. Впрочем, публикации настоящей перехваченной корреспонденции продолжались вплоть до конца XVIII века и производили показательный эффект. В американской войне за независимость британцы часто публиковали депеши генерала Вашингтона, попавшие к ним в руки, и наблюдали, как это повлияет на боевой дух противника[808].

Письма имели столь необычный статус, потому что до конца XVI века они были атрибутом власти и положения в обществе. Только образованные люди могли написать письмо, да еще и правильно. А для того, чтобы доставить письмо, нужно было иметь доступ к почтовой сети или нанимать курьера. Все эти аспекты корреспонденции стоили денег и потому были скорее прерогативой членов элиты. Эти люди, исключая ученых, в основном, благодаря своему социальному статусу, были информированы и проявляли политическую активность. Частная переписка в этих кругах была совершенно естественным выражением общественной жизни. Наряду с семейными новостями они могли обсуждать торговые сделки и политические события, которые могли повлиять на их перспективы и положение. Хорошим примером может послужить переписка виконта Скадамора, мирового судьи и члена Парламента, служившего также несколько лет послом Карла I в Париже[809]. Скадамор жил в неспокойные времена и, находясь в семейной резиденции в Херфордшире, чувствовал необходимость быть осведомленным о текущих событиях. И у него имелись на то средства. Четверо из числа его регулярных корреспондентов были профессиональными информаторами, получавшими до 20 фунтов в год за еженедельные отчеты (примерное жалованье деревенского викария). Скадамор также получал известия от некоторых официальных лиц, например от тосканского посла, с которым он был в дружеских отношениях, сэра Генри Герберта. Братья Скадамора обеспечивали его новостями с военного фронта, а прочие члены семьи рассылали печатные памфлеты. Многие из этих писем были личными, хотя и не вполне интимными. Предполагалось, что ими можно поделиться с членами семьи, соседями и выдающимися членами местного светского общества. В некотором смысле местная иерархия создавала сеть обмена новостями, эквивалентную той, что сложилась среди купеческого сообщества.

Такие новостные сети, тем не менее, веками оставались эксклюзивной нишей для избранных. Только в XVIII веке ведение корреспонденции стало доступно более широкому кругу граждан. И потенциальное значение европейских новостных сетей было огромно.

Век переписки