Изобретение новостей. Как мир узнал о самом себе

Джордж Вашингтон на редкость спокойно относился к публикации своих перехваченных писем. Он писал их так много — до нас дошло около двенадцати тысяч, — что некоторые просто обязаны были не дойти до адресатов. К тому времени обмен письмами между друзьями, членами семьи и деловыми партнерами стал обычным делом, и не только для признанных общественных лидеров, которые, как Вашингтон, имели доступ к привилегированным слоям общества. В XVIII веке общение при помощи писем вышло за пределы элитарного круга, став обычным средством коммуникации для миллионов людей в Европе и Северной Америке.

XVIII век был веком переписки. Достижения в образовании, почтовые сети, доступность письменных материалов послужили толчком для расцвета эпистолярной культуры. И, впервые за всю историю, коммуникационная революция повлияла в равной мере и на мужчин, и на женщин. XVIII век стал началом долгого пути к устранению зияющего разрыва в образованности людей разных полов. В Амстердаме к 1780 году соглашения о помолвке лично подписывали 85 процентов мужчин и 64 процента женщин (для сравнения — в 1630 году было 57 процентов мужчин и 30 процентов женщин). Во Франции лишь 29 процентов мужчин и 14 процентов женщин могли подписаться в 1690-м; сто лет спустя количество грамотных людей выросло: 48 и 27 процентов соответственно. Эти цифры покажутся меньше, если вспомнить, что значительную часть территории Франции составляли сельскохозяйственные угодья (грамотность была намного выше в городах, особенно в Париже), но даже в провинциях достижения были поразительны. В сельской местности в окрестностях Турина на севере Италии процент грамотных мужчин вырос с 21 до 65 за 80 лет, а женщин — с 6 до 30 процентов. В самом Турине 83 процента мужей и 63 процента жен сами подписывали брачные договоры в 1790 году[810].

Женщины, также представленные в разных социальных классах, благодаря растущей мировой экономике столкнулись с непривычным избытком доходов (пусть и небольшим). Молодые незамужние женщины, не обремененные семейными обязательствами, с особенным рвением вступали в переписку с друзьями семьи и потенциальными кавалерами.

Эпистолярный бум поддерживала и развивающаяся инфраструктура. Развитие школьного образования (особенно школ для девочек) было очень важно.

Затем возникло особое искусство, вызванное к жизни условностью переписки, — эпистолярные книжки. Это был почтенный жанр, популярный в свете с тех времен, когда Эразм Роттердамский поставил переписку во главу гуманистического самовыражения. Два его пособия по переписке стали бестселлерами моментально[811]. У Эразма была одна манера, у Цицерона — другая, но по мере того как переписка стала достоянием широкой общественности, руководства по переписке адаптировали стиль и содержание под нужды менее требовательных потребителей. Процесс был постепенным; средневековая условность, подавлявшая индивидуальность в письменной культуре, была очень сильна. «Верное обучение» Джорджа Снелла 1649 года демонстрирует структуру письма, весьма близкую к средневековым рекомендациям, так же как и некоторые французские Secrétaires[812]. В январе и феврале 1789 года, в самый канун Французской революции, был составлен перечень товаров покойного книготорговца Этьена Гарнье из Тройе, города на севере Франции. Среди разнообразных книг были и три руководства по письмам: Secrétaire à la mode, Noveau Secrétaire, Secrétaire des dames[813]. Там содержались избранные образцы писем для разнообразных ситуаций в обществе. Secrétaire à la mode был удобно разделен на две категории: деловые письма (извещения, жалобы, извинения) и письма вежливости (поздравления, благодарности, соболезнования или уведомления о визите).

15.2. Эдвард Кольер, «Письменный набор». Все, что может понадобиться, чтобы написать письмо в конце XVII века, в одном натюрморте