Изобретение новостей. Как мир узнал о самом себе

Хотя Гарнье обслуживал в основном клиентов, располагающих небольшим достатком, — он был специалистом в продаже книг по дешевке, плохо изданных и непритязательных, известных как Bibliotéque bleue. Эти руководства пользовались спросом[814]. Всего у него на складе было около 5832 копий этих трех наименований. Для обычных клиентов Гарнье это было любопытное приобретение: образцы писем, которыми обмениваются люди с достатком и положением в обществе, вряд ли пригодились бы ремесленникам и торговцам, которые составляли целевую аудиторию Bibliotéque bleue. Эти издания печатались постоянно на протяжении века. И все же со временем издатели также начали выпускать собрания писем, тщательно отобранных для новых потребителей, вступивших в переписку. Одним из таких изданий стали «Письма, написанные к некоторым друзьям» — собрание 272 образцов писем, отобранных и изданных лондонским издателем Сэмюэлом Ричардсоном. Книга была успешна, хотя ее совершенно затмило другое произведение Ричардсона того же года: «Памела, или Вознагражденная добродетель», роман, в котором повествование ведется полностью через серию личных писем. Впитав новую моду на переписку, эпистолярный роман стал сенсацией XVIII века, распахнув окно в личную жизнь его героев, при этом умело используя репутацию письма как надежного источника информации.

Всплеск корреспонденции в XVIII веке открыл важную сторону в сетях коммуникаций. Было бы логично предположить, что те письма, которые выживут в частных и публичных архивах сотнями и тысячами, станут богатым источником новостей. Однако это не всегда было так. Те авторы, которые только вступили на эпистолярную стезю, не всегда использовали свое перо для обсуждения известий. Можно перелопатить сотни писем и обнаружить весьма скудные комментарии относительно новостей, за исключением дел семейных и торговых сделок[815]. И на то были практические причины. Начнем с того, что, хотя использовать почтовую систему стало намного легче и надежнее, это все же было дорого. Цена почтового отправления строго зависела от его веса и дальности доставки. Небольшую часть писем доставляли без предоплаты. Для многих корреспондентов радость от получения письма умерялась необходимостью расплачиваться за это, а сумма могла быть значительной. Хотя письма бесперебойно проходили по почтовым трактам, уведомления о доставке в те времена вовсе не считались обязательными. Лишь опытные корреспонденты (чаще всего агенты деловой переписки) регулярно посещали почту и забирали письма.

Таким образом, использование почтовой системы в те времена требовало от большинства тщательного планирования расходов. В колониальной Филадельфии Бенджамин Франклин, например, считал, что в целях экономии его супруге стоит воздержаться от письма соболезнования к ее недавно овдовевшей сестре[816]. Многие из тех, кто пользовался услугами почты, были дельцами и торговцами. Исследование 608 писем, отправленных из Парижа между 1830 и 1865 годами (все они содержатся в Musée de la poste в качестве свидетельства франкирования — предварительной оплаты почтового сбора), показывает, что лишь 15 процентов от общего числа имели личный характер. Все остальные касались коммерческих и банковских сделок (47 процентов) или же были письмами от нотариусов и адвокатов и касались юридических дел (38 процентов)[817]. Эти пользователи почтовых услуг были самыми заинтересованными: большая часть правительственных реформ в области почтовых сообщений проводилась на коммерческой основе[818]. Авторы деловых писем предпочитали тщательно следовать условностям и правилам, изложенным в руководствах по переписке. Их манере не свойственны были лирические отступления, сплетни и даже личные мнения.

В XVIII веке в эпистолярном стиле наметились серьезные изменения. Если в XVI веке подчеркивалось выражение формальной риторической образованности, то в XVIII веке письма писали в более задушевном тоне. Письма, как отныне считалось, должны передавать «верный портрет сердца»[819]. Сердечные мотивы усилились с тех пор, как к переписке стали причастны женщины, воодушевленные не только руководствами по переписке, предназначенными специально для них, но и героинями эпистолярных романов. Новая прослойка грамотных и образованных женщин редко вмешивалась в политику. Они были членами читающего сообщества, которое не включало их в круг обращения новостей и не поощряло их высказывать свое мнение на этот счет. Многие их письма касались без-опасных тем, как то: семейные дела, маленькие домашние трагедии, слуги, местные развлечения, погода — или же там содержались ответы на другие письма.