При этом я позволю себе обратить ваше внимание на следующее. Не зная, где находится аппарат Вальса, мы, конечно, не можем судить о том, прав ли Вальс в своем утверждении, что этот телемор, как он его ласково обзывает, бьет на любое расстояние. Однако тот факт, что второй предложенный пункт находился от первого в семистах километрах, доказывает, что диапазон боевой мощи аппарата превосходит самые смелые мечты!
Вы кончили, Сон?
В общих чертах это, кажется, все.
Кто-нибудь желает высказаться по существу дела? Никто? Я вижу, полковник, на вашем лице улыбку.
Вы знаете мое мнение, господин министр. Покуда душевное здоровье этого Вальса не будет засвидетельствовано врачами, я не могу к нему относиться серьезно.
Присоединяюсь. Предлагаю все отложить до врачебного осмотра.
Присоединяюсь и я. Прежде всего мы должны знать, с кем мы имеем дело.
Прекрасно. Заседание закрыто. Не сомневаюсь, что президент сегодня же примет мою отставку.
Беру свое предложение назад.
Присоединяюсь.
Откройте опять заседание.
Просим, просим!
Предупреждаю, что, если снова будет высказан хотя бы намек на ненормальность изобретателя, я надеваю фуражку и ухожу. Заседание открыто. Беру слово. Итак, господа, испытания были произведены, и они дали результат более чем положительный.
Нет, нет, — я ищу свой карандашик.
Более чем положительный. Изобретатель доказал, что его машина обладает фантастической силой. Другими словами, государство, которое пользовалось бы таким орудием уничтожения, заняло бы на земле положение совершенно особое. В нынешний момент, ввиду козней наших драчливых соседей{43}, такое положение исключительно заманчиво. Не мобилизуя ни одного солдата, мы были бы способны продиктовать свою волю всему миру. Вот тот единственный вывод, который мы обязаны сделать, а потому теперь же, не откладывая, я хочу вам поставить, господа, вопрос, на который требую вдумчивого и определенного ответа: каков, фактически, должен быть наш следующий шаг? Бриг, попрошу вас.
Наш следующий шаг, наш вдумчивый и ответственный шаг, должен быть… должен быть… он должен быть определенным.
Все?
Я, собственно… Да, это все.
Садитесь. Пожалуйста, — Гроб.
Я?
Да-да, вы. Ну, пожалуйста.
Я сегодня не подготовился… Хотелось бы, знаете, поближе изучить… Я был болен… легкий склероз…
В таком случае нужно было представить свидетельство от ваших детей. Плохо! Садитесь. Гриб!
Извините, я не слышал вопроса.
Неудивительно, что не слышали. Я повторю. Каков, по вашему мнению… Вы, Бруг, кажется, поднимаете руку. Нет? Очень жаль. Садитесь, Гриб. Плохо! Герб, пожалуйста.
Вы что — в своем уме?
Стихотворение Турвальского. Было задано.
Молчать!{45}
Можно мне? Я знаю.
Стыдно, господа. Вот — смотрите, самый старый и дряхлый из вас знает, а вы — ни бельмеса. Стыдно! Пожалуйста, Брег.
Наш следующий шаг должен заключаться в следующем: мы должны просить его
Очень хорошо! Только, к сожалению, генерал, речь идет не об этом господине. Можете сесть. Вот, полковник, полюбуйтесь, вот — результат вашего настроения. Никто ничего не знает и не хочет знать, а между тем мы стоим перед проблемой государственной важности, от разрешения коей зависит все наше будущее. Если вы не хотите работать, господа, то незачем приходить, сидите себе на солнышке да чмокайте губами, это будет самое лучшее.
Может быть, вы ответите, Сон?
Ответ кристально ясен.
Пожалуйста.
Следует немедленно купить у Сальватора Вальса его замечательную штуку.
Ну вот. Это правильно. Новичок, а сразу сказал, между тем как другие, старые, сидят балдами. Да, господа, надо купить! Все согласны?
Купить, купить!.. Отчего же, можно… Конечно, купить…
Все куплю, сказал мулат{46}. Грах, грах, грах.
Итак, принято. Теперь мы должны поговорить о цене. Какую цифру мы можем назначить?
Девятьсот.
Девятьсот двадцать.
Тысяча.
Две тысячи.
Итак — была названа сумма…
Две тысячи двести.
Три тысячи.
Названа сумма…
Три тысячи двести.
…Сумма в три тысячи двести…
Десять тысяч.
Десять тысяч двести.
Двадцать тысяч.
А я говорю — миллион.