Израиль и США: Основные этапы становления стратегического партнерства 1948–2014

В целом позиция администрации Клинтона по вопросам урегулирования сводилась к следующему. Ближневосточная команда Клинтона (по выражению Д. Росса, «команда реалистов» в отличие от экспертов-ближневосточников администрации Буша, считавшихся неоконсерваторами) была убеждена, что стороны конфликта – Израиль, палестинцы и арабы – неспособны самостоятельно урегулировать конфликт. Если бы они могли это сделать, решение уже давно было бы найдено. Это не означало, подчеркивали Д. Росс и Д. Маковский, что США готовы подменить задействованные стороны в мирном процессе. Каждая сторона должна пройти свой путь, предложить свой набор уступок для достижения соглашения, сделать все, чтобы защитить достигнутые результаты и продвигаться вперед. Но при этом США должны помочь им выработать соглашение, к которому стороны готовы придти в процессе переговоров[597]. В этой ситуации США определяли для себя две основные задачи. Первая – исполнять роль посредника, доводящего и разъясняющего смысл и характер позиций каждой из сторон в процессе всех мирных переговоров. Даже те стороны конфликта, которые хорошо знают и понимают требования другой стороны, например, израильтяне и палестинцы, имеют склонность к неверной интерпретации или манипулированию в толковании намерений друг друга. США считали своей обязанностью быть всегда в курсе всех переговоров и держать их под контролем. Вторая задача – защитить мирные переговоры от неизбежных потрясений, прежде всего – от угрозы террористических атак на какую-либо из переговаривающихся сторон. Именно эту задачу администрация Клинтона не смогла выполнить: ни во время нарастания террористических атак на Израиль в 1993–1995 гг.; ни в случае массового убийства палестинцев у гробниц праотцев в Хевроне в 1999 г.; ни в случае инцидентов во время открытия тоннеля Хасмодеев в Старом городе Иерусалима в 1996 г.

Переговорный процесс между Израилем и арабскими участниками конфликта

Параллельно с организацией переговорного процесса в международном масштабе по инициативе США шли и прямые двусторонние переговоры между Израилем и арабскими участниками конфликта. Иордано-палестинское соглашение стало шагом, без которого невозможно было запустить механизм мирного урегулирования. С Иорданией у Израиля де-факто существовали добрососедские отношения. Поэтому и правящая партия Авода, и Ликуд единодушно поддерживали идею соглашения с Иорданией. Согласованный базовый текст мирного договора был готов в установленный срок. В 1994 г. в местечке около Эйлата было подписано мирное соглашение между Иорданией и Израилем. Этому предшествовала серия встреч и переговоров: в июле 1994 г. – встреча на высшем уровне в Вашингтоне короля Хусейна и Рабина. В августе того же года состоялся полет короля Хусейна над территорией Израиля в сопровождении воздушного эскорта. В том же году был открыт первый пропускной пункт на границе Израиля и Иордании. 29 сентября прошла встреча короля Хусейна и И. Рабина в Акабе, а 10 сентября – исторический визит короля Хусейна в Израиль, в декабре 1994 г. – открытие посольств в Аммане и Тель-Авиве. Вашингтон стимулировал продвижение израильско-иорданского трека. Когда мирный договор между Иорданией и Израилем был заключен, Белый дом, после утверждения Конгрессом, вознаградил короля Хусейна посредством предоставления обширной военной и экономической помощи (которая включала в себя продажу группы самолетов F-16 и стирание коммерческого долга Иордании США на сумму 700 млн долл.).

Однако Белый дом не играл активной роли как посредник в процессе самих переговоров, предшествовавших мирному договору. Более того, попытка администрации вникнуть в суть дела и предложить набросок общего иордано-израильского документа, в котором будут определены характер и составные части договора, вызвал массу замечаний со стороны и короля Хусейна, и премьер-министра Рабина. Оба не находили в некоторых параграфах американского наброска (в особенности, во включенном в него военно-оборонном протоколе) «политической проницательности». Они приложили немалые усилия, чтобы сорвать эту инициативу американцев, стараясь при этом не обидеть своего «энергичного и излишне воодушевленного посредника»[598].