Израиль и США: Основные этапы становления стратегического партнерства 1948–2014

В конце 1995 г., после убийства И. Рабина, Ш. Перес, занявший пост премьер-министра, сосредоточил усилия на достижении прорыва на сирийском направлении. Достижение сирийско-израильского мира было провозглашено ключевым шагом к всеобъемлющему миру на Ближнем Востоке. Главой израильской делегации на сирийском направлении был назначен Ури Савир (генеральный директор МИД Израиля; при Рабине с израильской стороны сирийский переговорный трек возглавлял проф. И. Рабинович). По свидетельству У. Савира, Перес в качестве нового премьер-министра избрал «решительную стратегию регионального мира, поставив задачу достижения мирного договора с Сирией менее чем за год»[605]. Перес, мечтавший о «новом Ближнем Востоке», был убежден, что задача Израиля предложить Сирии «новый подход к двустороннему миру, который приведет к развитию региональной кооперации и экономическому развитию. Такая мирная «конструкция», по мнению Переса, «будет иметь палестинский фундамент, сирийскую крышу и региональную экономику в качестве стен»[606]. Однако скоро стало ясно, что позиции сторон вновь не удастся сблизить. Сирийцы отвергли израильский подход. Продвижение на сирийском направлении было невозможным.

Израильско-палестинское направление мирных переговоров было самым главным, самым насыщенным, самым непредсказуемым. Весьма трудный вопрос переговоров – территориальная проблема Западного берега р. Иордан и сектора Газа – совпал с проблемой палестинского представительства. Предполагалось, что будущий статус оккупированных территорий должен обсуждаться Израилем и совместной иордано-палестинской делегацией. Состав палестинских представителей был одобрен Израилем. Ключевыми пунктами были проведение выборов и определение статуса полномочий органов палестинского самоуправления в переходный период. Идея состояла в том, чтобы передачей палестинским органам самоуправления ряда функций укрепить переговорные и предвыборные позиции умеренных палестинцев с территорий.

Израильтяне предпочитали вести переговоры не с ООП, а с самостоятельным палестинским руководством, которое получило бы законный статус, на что Израиль давал молчаливое согласие[607]. Из делегации предполагалось исключить представителей ООП и Национального совета Палестины, она должна была быть полностью независимой и представлять интересы палестинцев с оккупированных территорий. Однако, по выражению Ш. Переса, это «существовало, увы, лишь в воображении правительства Ликуда»[608]. В действительности основные вопросы работы палестинской делегации решало руководство ООП в Тунисе. Оно определило состав палестинской делегации – ее главой был назначен доктор Хейдар абд-ал-Шафри из сектора Газа, один из основателей ООП. Основную же работу делегации вели Фейсал Хусейни, негласный представитель ООП на территориях, и Ханаан Ашрави, пресс-секретарь делегации. Все указания поступали из Туниса. Постепенно делегацию стали открыто отождествлять с ООП, и сам Хусейни называл деятельность делегации «политикой по факсу»[609]. Идея отстранения ООП от переговоров провалилась.

По существу стороны перешли к обсуждению конкретных проблем только в 1992 г., когда у власти в Израиле встало правительство Рабина. К тому времени у него еще не было четкой концепции автономии. У Рабина, пришедшего к власти под лозунгом мира, не было еще четких представлений, как продвигаться к нему, особенно на таком чувствительном направлении, как палестино-израильское. Он должен был принимать во внимание не только сильную оппозицию в лице Ликуда, но и положение в собственной коалиции. У него было лишь шаткое большинство в 61 голос, т. е. перевес в один голос, что было слишком ненадежной основой для достижения «национального согласия», тем более что это большинство зависело от голосов арабских депутатов.

19 января 1993 г. Кнессет снял законодательный запрет на контакты официальных лиц Израиля с ООП, считавшейся террористической организацией. Это был первый шаг к началу прямых переговоров между Израилем и ООП, хотя Рабин отклонил предложение Я. Арафата о встрече, считая ее преждевременной.

Соглашения «Осло-1» 1993 г.