Изумрудная муха

– Детка, помните, в «Последней жертве» Глафира Фирсовна говорит про папу римского: «Жив ли он, нет ли, авось за Москвой-то рекой ничего особенного от того не случится». Спектакль шёл у Корша, в шестнадцатом году в саду «Эрмитаж». Я спектакль не видела, мне было шесть лет, мне мама, большая театралка, рассказывала. И потом наши актёры старые рассказывали. Глафиру играла Блюменталь-Тамарина, Юлию – Полевицкая, из мужчин – Родин, Борисов, Южин… К чему я это вспомнила? Тогда казалось – от нас далеко, и ладно. А теперь любая заварушка на том конце света, и того гляди все взлетим на воздух. А всё этот супермен, бывшая голливудская звезда. Мы о нём и не слыхали. Лоуренса Оливье знаем, и Редгрейва, и Пола Скофилда. Гастроли Шекспировского мемориального театра! Комеди Франсез у нас на основной сцене – совершенно незабываемое событие. Тогда Ришар приезжал и как играл! Наши актёры в первом ряду сидели. Знаменитые наши старухи говорили по-французски, лучше всех Варвара Николавна. Дореволюционное воспитание! Общались с французскими артистами, цветочки им подносили! Такое не забывается… Жана Габена знаем, Жерара Филиппа знаем, Жана Маре. Рейгана не знаем. А какую власть забрал! Подумаешь, Америка! И ещё пугать нас вздумал. Не знают нашего русского характера. Ни истории нашей, ни культуры. У самих-то какая история, какая культура? С гулькин нос! Ни сзади, ни спереди, как говорила моя бабушка Наталья. Торгаши, деляги, гангстеры. Чтобы актёр управлял такой страной! Был у нас в стране в позапрошлом году? А, вспомнила! Он был со своей Нэнси. Она тощая, некрасивая. Он длинный, сухощавый, носатый. Ничего особенного. Все американцы на одно лицо, как китайцы. В «Стакане воды» Скриба Болингброк говорит: «О, судьбы Англии! От чего вы зависите!» Его замечательно играл Зубов… Не приведи господи нам превратиться в некое подобие Америки… Чудная погодка, пройдитесь перед сном… Завели себе ами? Ах, просто визави за столом? Из балетных? Великолепная компания. Что-что?! Опасаетесь, что расформируют? Кому-то ваш особнячок понадобился? У государства нет денег? Нет, не может быть. За вами такие силы! Стали хуже кормить? Это понятно, но вас отстоят. Михаил Ульянов умница, с ним считаются. Успокойтесь, это просто слухи. И успокойте наших кошечек. Бон суар, душенька. Созвонимся завтра.

Майские праздники прошли тихо, Люба сидела за машинкой, переводила любовный роман для небольшого издательства, отпочковавшегося от государственного. Незатейливая проза, как и сюжетная линия, со счастливым, как всегда в таких книжках, концом: «Их взгляды встретились, и она упала в его объятия». Платили совсем гроши, но хоть что-то, и текст не противный, как то, что предлагала на перевод лихая парочка с рынка на окраине. Елизавете Ивановне пришлось соврать, что у Степана Кузьмича гости и ей там нечего делать. Что было, вероятнее всего, правдой. Катерина сообщила, что проведёт эти дни у Пети – они собрались вместе с его мамой выехать на дачу, где у них был небольшой участок с летним домиком.

Елизавета Ивановна пребывала в мечтательном расположении духа, чему способствовала прекрасная тёплая погода. Она по обычаю беседовала по телефону с подругами из ДВС:

– Радость моя, помните наш «Лес», той постановки, со старухами? Какой изумительный был спектакль! Очень хороши были Яблочкина с Рыжовой. Алексанна Санна играла Гурмыжскую, Варвара Николавна – Улиту. Чудный был дуэт! Особенно в сцене, где они, старые женщины, барыня и горничная, прожившие рядом всю жизнь, вспоминают, как были молоды, как любили, и вот всё в прошлом… Варвара Николавна, душенька, говорила: «Так иногда найдёт, вроде как облачко…» Надо было видеть выражение её лица, и в том, как она это говорила, было столько… Тут и позднее томление по любви, воспоминание о сладости греха, женская стыдливость, беспомощность перед неумолимым временем и… комизм! Что в зале делалось, вспоминаете? Гром аплодисментов, овации! Публика их не отпускала, задерживала следующую мизансцену. Все, кто был занят в спектакле, – актёры, рабочие, одевальщики, гримёры – всегда смотрели эту сцену из кулис. В антракте аплодировали, старухам подносили цветы. Да, это особая страница в истории нашего театра. Блаженной памяти наши старухи: Варвара Николавна! Евдокия Дмитривна! Алексанна Санна! Пойди-ка поищи сейчас таких старух! Как давно это было. Мы тогда молодые были, а теперь и сами старухами стали… Никуда не денешься, закон судеб-с! Се ля ви, как говорят французы. Спешите на концерт? Ну бегите, бегите. Завтра расскажете о впечатлении. Привет нашим ласточкам. Бон суар, бон суар.

Катерина перешла в десятый класс с тройками по математике, что не было неожиданностью. Она не огорчалась. Петя шёл на серебряную медаль. В начале июня Катерина собралась на вечеринку по случаю конца учебного года, красиво причесалась, надела любимое летнее платье, которое Елизавета Ивановна переделала из своего, мало ношенного. Вернулась она поздно и без Пети. Елизавета Ивановна открыла ей дверь и отступила в изумлении: