Junior (СИ)

- Верно. Отразить Аваду невозможно – если только вы не стоите под сверхмощным статичным щитом, возможно, но если у вас есть сверхмощный статичный щит, то на кой черт вы сидите на моих занятиях?! Один из вариантов – увернуться, желательно, чтобы между вами и оппонентом оказалось препятствие. Авада не проходит сквозь стены. Итак, допустим, в вас выстрелили Авадой, но промахнулись; что теперь?

- Продолжать бежать? – чуть смелее добавил Финниган.

- Обезоружить?

Барти, не глядя, указал в сторону мисс Грейнджер, которой принадлежал очевидно наиболее разумный ответ.

- Обезоружить. Контратаковать. Авада Кедавра – универсальное заклятие, но у него есть некоторые недостатки. Один из них – неспособность пробивать препятствия. Другой – для сотворения полноценного смертельного проклятья необходима значительная сила и не менее значительное желание убить. Сотворить две Авады подряд почти невозможно, между ними будет определенный промежуток, и этот промежуток – ваш шанс выжить и обезвредить вашего противника.

Бартемий Крауч-младший никогда не жаловался на недостаток магической силы. Но, когда он пришел к Пожирателям, ему не доводилось прежде убивать по-настоящему – и потребовалось немало усилий, чтобы научиться этому.

- Я слышал, в прошлом году в Хогвартсе были проблемы с дементорами, - заметил Барти. Голос его остался совершенно прежним. – Вы должны были узнать про заклинание Патронуса… сложное заклинание. Не удивлюсь, если многим из вас оно не удается. По крайней мере два Непростительных в какой-то мере схожи с ним. Для вызова Патронуса маг должен сконцентрировать в себе столько счастья, чтобы даже дементоры не смогли разом его сожрать. Для вызова Авады маг должен хотеть убить. У него не должно быть сомнений, жалости, сочувствия к жертве: это ослабит заклятие, если не лишит его силы вовсе. – Барти поднял голову и внимательно скользнул взглядом по лицам сидящих перед ним студентов. – Я сомневаюсь, чтобы вам пришлось использовать Непростительное заклятье… но если всё же придётся, имейте это в виду.

Барти не требовалось проверять, готов ли он к сотворению Авады или Круциатуса. Любое из Непростительных давалось ему легко – теперь. Нелегко было раньше.

Невилл Лонгботтом похож на своих родителей. Барти пихает ему в руки кружку с чаем, потому что мальчишку почти трясет. Кто бы мог подумать, что два неказистых молодых аврора так долго будут сопротивляться пыткам и заклятию подчинения? Нет, они действительно не знали, где находится лорд, видимо, просто боялись, что могут сделать с ними под Империусом…

Барти помнил, как наконец-то треснула скорлупой ментальная защита Фрэнка Лонгботтома. И как под ней оказалась невнятная кровавая каша из боли и беспамятства. Барти ощутил его безумие в себе самом явно, ярко, до тошнотворной кислоты под языком, и всё же двинулся глубже, пытаясь разглядеть в изломанных, искаженных воспоминаниях хоть что-то, что могло бы помочь им, хоть один жалкий намек на их цель…

Но не было ничего. Империус просто перемолол раздробленный пыткой разум Лонгботтома в бесполезное месиво.

Барти не был уверен, что сожалеет. Он искал лорда. Он сделал бы то же самое сотню раз, если бы ему пришлось; безумие Лонгботтомов вызвало лишь…

Как же тяжело вспоминать. Старую память заволокло туманом, стершим без жалости любые оттенки. Он словно смотрел на очертания предметов во мгле.

Наверное, он испытывал… злость.

- Пей чай, - ворчит Барти. Лонгботтом – удачный способ устроить кое-что незаметно, но вначале его необходимо успокоить. Иначе черт знает, что из этого получится.

Мальчишка вдруг поднимает на него взгляд с решимостью, которой Барти от него никак не мог ожидать.

- Сэр, вы… вы будете нас учить сопротивляться… Круциатусу?

Барти хмуро разглядывает его. Поджимает губы.

- Нет. Я не пытаю студентов, даже если тебе понарассказывали сказок о Грозном Глазе.

- Но… вы же учите нас, что делать, если на нас нападут Пожиратели.

Упрямый малолетний дурак. Барти на долю секунды действительно хочется швырнуть в него Crucio и потом спросить, понравилось ли ему, и многому ли это его научило. Конечно, он этого не делает. В стенах Хогвартса вообще лучше воздерживаться от лишних Непростительных.

С другой стороны, мальчишка прав. У них никто не попросит предъявить сертификат о пройденных курсах аврората, прежде чем запереть в камере и истязать бесконечным Crucio.

Барти понимает, что злится. Но не на Невилла Лонгботтома. Эта злость жила в нем уже очень давно, очень, очень давно, и именно она привела его когда-то к человеку, чье имя боялись называть во всех уголках волшебного мира.