К истокам кровавой реки (СИ)

У Мэсси с первого удара потемнело в глазах, он отпихнул было обезумевшего Никодара, но тот набросился снова. Израненный, обессилевший после обморока военачальник не был серьезным противником, но и Мэсси чувствовал себя не лучше. Он пропустил пару ударов по голове, в довершение его схватили за горло и принялись душить. Еле отцепив от себя руки противника, Мэсси извернулся и пнул Никодара в пах, а когда безумец сложился пополам от боли, резко оттолкнул, так, что генерал ткнулся лицом в землю.

С минуту Никодар приходил в себя, наконец, он повернулся, поглядел на Мэсси с ненавистью, но прежний безумный огонь в его глазах потух.

— Сволочь, — прошипел он, выплюнув очередную порцию песка.

— В следующий раз разобью камнем голову, — предупредил Мэсси. — Надо уходить отсюда, а не…

— Вот и шел бы, — буркнул Никодар.

— Да я бы с радостью, — Мэсси поднял руку с кольцом наручников и побренчал цепью. — Это не я себе привесил. Ключ?

— Ключ там, — Никодар снова нервно усмехнулся, и Мэсси понял, что толку не будет.

— Тогда идем туда, — он указал в сторону плоскогорья.

— Мой лагерь там! — Никодар попробовал резко дернуть цепь, но теперь Мэсси был к этому готов.

— Я в лагерь не пойду, — цепь натянулась в обратную сторону.

— Это не ты решаешь! — последовал рывок цепи в сторону генерала.

— Я, попробуй помешать! — металлические звенья заскрежетали, когда их дернули назад.

Генерал остановился, тяжело дыша.

— Я бы тебя отпустил в благодарность, да ты опять что-нибудь выкинешь, — сказал он неуверенно.

— Я выкину? Это не вы только что… — Мэсси замолчал, опасаясь, что Никодар после упоминания о взрыве и гибели своего отряда снова впадет в безумие. Но генерал молча смотрел на разрушенный холм.

— Туда надо пойти и… Нет, не может быть. Дальше еще одна гора, огромная*, вот вокруг нее действительно Пустыня! Но этот… не может быть, чтобы шерны…

— И все же это они. Они же были тут до нас, кто еще мог удержать воздух?

— Ты так говоришь, будто они с тобой откровенничали, — огрызнулся Никодар.

— Я среди них жил. Убежал год назад. Тогда и узнал про воздух.

Никодар неожиданно поверил.

— Так вот почему тебя до сих пор нигде видно не было, — сказал он с легким удивлением. — А как они тебя не убили?

— Выворотнем считали. Для них все люди на одно лицо.

— Я так понимаю, добровольно ты не скажешь, как к ним пробраться?

— И недобровольно не скажу. Это невозможно. И что, тебе мало той горы?

— Будто сам не понимаешь — либо мы, либо шерны, — Никодар наклонился, подобрал небольшой камень, осмотрел его критически и отбросил прочь. — А отец твой, между прочим, с ними воевал!

— То-то вы ему за это благодарны были!

— Вы? Ты не считаешь себя человеком? — зло оскалился генерал.

— Ты погляди, что вы сделали с той горой. Хочешь, чтобы так было по всей Луне?

— Вспомни, кто нас огненному бою научил!

Мэсси хотел сказать что-нибудь язвительное, вроде: «А я и не сомневался, что сами вы ни до чего не додумаетесь», но из глубин памяти поднялось на поверхность коротенькое название «Эйнар», и все прочие слова исчезли. Он уже не мог ответить ничего, чувствуя, что не имеет морального права отвечать. Он не винил отца, который снес Эйнар с лица Луны, не подозревая о последствиях, не винил даже Никодара, у которого тоже была своя правда, он сам теперь оказался и виноватым, и ответственным, и объяснить все равно ничего не мог.

Никодар расценил ответное молчание как свою победу в споре.

— Пока шерны существуют, нам тут покоя не будет, — начал он, и очень обозлился, когда Мэсси все же его прервал:

— Они сидят у себя в горах. Чем они тебе на Теплых прудах помешали?

Никодар, подбирая и отбрасывая камни, постепенно продвигался в сторону отброшенного меча. Мэсси заметил это, дернул цепь в свою сторону, Никодар обернулся, просверлил его ненавидящим взглядом, но больше драку не затевал, только сказал очень зло:

— Вот теперь с разбитой рожей ты похож… точно таким я твоего отца в последний раз видел.

Мэсси, скрипнув зубами, напомнил себе, что генерал сейчас важен, как никто. Именно он сможет остановить пороховое безумие, если его убедить, что это несет смерть всей планете.

Никодар, не дождавшись ответа и чувствуя вину за удар ниже пояса, вернулся к теме уничтожения шернов:

— Раньше они вечно на Теплых прудах торчали. И теперь вернутся, если их не остановить.

— Какой ценой остановить? Уничтожить всю Луну? Как этот холм?

— Я еще не проверил, правду ли ты говоришь, — проворчал Никодар, пнув ногой еще один небольшой булыжник. — Песчаник… таким цепь не разобьешь. Нужен хотя бы кусок базальта.

— Пойдешь проверять и погибнешь, и что тогда? А если твое войско вздумает за тебя мстить? Тоже погибнет?

Никодар пожал плечами.

— Предупрежу их, — сказал он без особой уверенности в голосе. — Они там, в низине, идем.

— Я уже сказал, что мне в другую сторону!

— В лагере цепь снимут, — пообещал генерал.

— Но я не верю, что меня отпустят, поэтому туда! — Мэсси кивнул в сторону плоскогорья.

— Ты тоже не один? — догадался Никодар. — Ну-ну. И ты думаешь, я пойду с тобой к твоим… прихвостням?

— Мы бы разбили цепь, и шел бы ты на все четыре стороны.