Къ изученію заговора и колдовства въ Россіи.

Устную заговорную рчь все таки было трудно записать въ судебную бумагу, такъ какъ обвинитель не всегда ее помнилъ, а обвиненный не всегда въ ней признавался; поэтому часто въ судебныхъ спискахъ излагается какое нибудь дйствіе, признанное колдовскимъ безъ передачи „еретическихъ“ рчей: „А въ распрос Марица говорила: свекру своему Харитону и свекрови Малань и мужу своему еодору въ постелю клала уголь, да глинки кусокъ, да съ конопли лычка и мышь мертвую и всякаго хлба зерна….. чтобъ до нея свекоръ и свекровь и мужъ были добры“³⁾. Въ приведенномъ примр можно видть, что самые незамысловатые

13

предметы прібртали значніе волшебныхъ, очевидно вслдствіе соединенія ихъ съ заговорными словами. Нкоторымъ травамъ и корнямъ усвоялись таинственныя силы, о чемъ знали многіе и пользовались этимъ „Ходилъ онъ, Тимоей, за Москву-рку, за Воробьевскую рощу …и вырылъ два корешка травные …далъ …и сказалъ: буде кто т корешки носитъ при себ, и до того люди добры бываютъ“¹⁾. Было ли въ томъ и другомъ случа нужно какое либо заговорное реченіе, судебный списокъ не говоритъ: очевидно воровскія рчи здсь не были узнаны. Но если трудно уловимый устный заговоръ все-таки не могъ совершенно избжать закрпленія своего на столбцахъ судебныхъ длъ, то тмъ боле не удавалось это заговору, хранившемуся въ письмени. Его легче было захватить у обвиненнаго, разсмотрть и описать. Поэтому-то свднія о письменномъ заговор, получаемыя изъ списковъ судебныхъ длъ, въ достаточной мр полны и разнообразны. Прежде всего изъ судебныхъ списковъ мы знакомимся со вншнимъ видомъ „воровскихъ писемъ“, – такъ обычно выражаются судебныя дла XVII в. Описаніе дается тщательное. Это или столбцы, или листки, или тетради бумаги разнаго размра; тетради во многихъ случаяхъ переплетались въ кожу или обшивались ею. Запись зачастую снабжалась рисунками, очевидно, имвшими связь со словами. „На тетрадкахъ изображенные кресты осьмиконечные и четвероконечные, и зміи и протчее“²⁾. „Тетрадь въ полдесть ..на последнемъ листу написанъ крестъ вкругу, а втомъ кругу и около писано: святый Боже, святый Крпкій, святый Безсмертный, помилуй насъ ….„въ письмахъ заговоръ на столбц… Русскаго письма Полского нарчія³⁾ „тетрадка въ четверть, въ ней писанныхъ пять листовъ, а писано статейками строки по три и по четыре, знатно гадательныя рчи, а на поляхъ противъ тхъ статеекъ писаны въ графицахъ оники маленкіе по двнадцати и больши и меньши… писаны заговорныя

14

и приговорныя рчи… шесть столпцевъ большихъ, да три по четверти столпца, да пять столпцовъ на сдирк писаны… приличныя къ ворожб рчи“¹⁾. Описавъ вншность „воровского письма“, приказный дьякъ переходилъ къ содержанію и давалъ ему опредленіе, при чемъ не ошибался въ описаніи рукописи; онъ точно различалъ, которая литературнаго, лчебнаго, заговорнаго или просто безсмысленнаго содержанія. „А по досмотру въ той книжке писано о Бове королевиче…“²⁾ „въ тхъ его Петровыхъ письмахъ написано нелпо жъ“³⁾. „Во 2-мъ письм знатно заговоръ огражаютъ его ангелы Михайло и Гавріилъ тыномъ желзнымъ отъ земли до небеси. А къ чему тотъ заговоръ, того познать не почему, потому что конца не дописано“⁴⁾. Очевидно дьякъ судитъ о заговор по вншнему строенію рчи. Особенности вншняго построенія заговоровъ настолько были хорошо знакомы, что если он примнялись къ произведенію другого характера, то тотчасъ же распознавались: „…писанъ сонъ Богородицы заговоромъ на имя его же попа Андрея“⁴⁾ и тотчасъ же приводятся т слова, которыя придаютъ написанному заговорный оттнокъ.

Не одни дьяки умли различать и опредлять „воровскія письма“, съ ними были знакомы люди разныхъ сословій и при случа, подобно приказнымъ дьякамъ, безошибочно опознавали ихъ. У садовниковой жены едорки 15 лтъ въ коробь лежала неизвстно кмъ подкинутая тетрадка въ 15 листовъ небольшихъ, обшитая въ кожицу, и что въ ней было написано, едорка не знала, но вотъ въ „великій постъ въ дому мужа ея мололъ солодъ гулящій человкъ Ивашко и, увидя тетрадку, посмотрлъ, отдалъ и сказалъ: „бда-де твоя, что ты такую тетрадку у себя держишь, не бралъ-ли де кто у тебя ее списывать: и буде не бралъ и ты-де ее брось или сожги; а буде ее кто бралъ и списывалъ, и тебде того дла просто поставить нельзя, возвсти-де про то

15