Читаем К новой философии полностью

Одним из главных методов использования Диаграммы является более утончённая способность критиковать иные взгляды и спорить с оппонентами противоположных позиций. Так как их философии не исключаются из рассмотрения, мы стремимся к правильному и точному пониманию противоположных точек зрения, но извращение позиции оппонента или его изолирование не приведёт, посредством прогрессивного спора, к обоюдной истине. Если использовать эту Диаграмму, можно научиться более верно интерпретировать противостоящие философии в рамках своей собственной, и таким образом даже редуцировать или идеализировать другие философии осознанно, чтобы избежать крайних неточностей, приводящих к ненужному взаимному отталкиванию. Так, стороны будут способны более терпеливо относиться к возможностям своего соперника и уважать его или её за это.

Судя по многим примерам, отрицание Аристотеля как интегратора показывает, что интеграторы, придерживающиеся этой точки зрения, сами не осознают себя интеграторами, потому что быть осознанным интегратором значит принимать других интеграторов. Такие интеграторы скорее принимают, защищают, оправдывают и, следовательно, скатываются к аргументам, во многих важных моментах подчиняющимся неинтеграторам. Поэтому нужно ввести новый термин, который будет обозначать противоречивую природу таких интеграторов. Из этого рассуждения выводится разница коренных и некоренных интеграторов: первые признают и не смешивают интеграторов с дезинтеграторами, а вторые скорее относятся орицательно к интеграторам, подкрепляя это своим идеалом, что они за всех, но не осознавая, что это невозможно и что, в принципе, является таким же несбыточным и контраестественным идеалом, как у коммунистов, считающих что все люди есть одно – подчинённые их деспотической идеологии. Я выделяю интеграторов как особую категорию, и поэтому живу другой, возможно настолько же несбыточным внушением, что все интеграторы могли бы сойтись. Я верю, что мы можем сойтись, но другие выбирают схождение со всеми, кроме интеграторов, в особенности дезинтеграторами. Им может казаться, будто бы у них получается, но они не видят, как могло бы получиться с другими интеграторами. Они как искорки, которые быстро гаснут, окружённые тьмой неинтеграторов. Интеграторам нужно обьединяться посредством принципа коренной категории и создавать свою команду-авангард. Только посредством уровня выше могут объединиться все интеграторы. Интеграторы одиночки будут смотреть не на то, что нужно в более глобальном контексте. У них могут быть единичные успехи, но не более того.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эмпиризм и субъективность. Критическая философия Канта. Бергсонизм. Спиноза (сборник)
Эмпиризм и субъективность. Критическая философия Канта. Бергсонизм. Спиноза (сборник)

В предлагаемой вниманию читателей книге представлены три историко-философских произведения крупнейшего философа XX века - Жиля Делеза (1925-1995). Делез снискал себе славу виртуозного интерпретатора и деконструктора текстов, составляющих `золотой фонд` мировой философии. Но такие интерпретации интересны не только своей оригинальностью и самобытностью. Они помогают глубже проникнуть в весьма непростой понятийный аппарат философствования самого Делеза, а также полнее ощутить то, что Лиотар в свое время назвал `состоянием постмодерна`.Книга рассчитана на философов, культурологов, преподавателей вузов, студентов и аспирантов, специализирующихся в области общественных наук, а также всех интересующихся современной философской мыслью.

Жиль Делез , Я. И. Свирский

История / Философия / Прочая старинная литература / Образование и наука / Древние книги
Критика практического разума
Критика практического разума

«Критика практического разума» – главный этический трактат Иммануила Канта, развивающий идеи его «Критики чистого разума» и подробно исследующий понятие категорического императива – высшего принципа нравственности. По утверждению философа, человек может быть по-настоящему счастлив, только если осознает, что достоин счастья. А этого можно достичь, лишь выполняя долг, то есть следуя нравственному закону. По Канту, поступающий так человек, независимо от внешних обстоятельств, чувственных потребностей и других побуждений, становится по-настоящему свободным.Одним из ведущих переводчиков Канта на русский язык был поэт, литературовед и критик Николай Матвеевич Соколов (1860–1908). Переведя основные трактаты Канта, позже он представил российским читателям и другие его произведения. Переводы Соколова считаются точными и полными, они неоднократно переиздавались в советское время.Как и другие книги серии «Великие идеи», книга будет просто незаменима в библиотеке студентов гуманитарных специальностей, а также для желающих познакомиться с ключевыми произведениями и идеями мировой философии и культуры.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Иммануил Кант

Философия / Образование и наука