К новой философии

Кант пишет о своей мереологии: «Так как нельзя сказать, что нечто есть часть целого, когда оно не находится в какой-нибудь связи с другими частями его (ибо в противном случае нельзя было бы найти какое-либо различие между действительным соединением и соединением лишь воображаемым), а мир представляет собою действительно нечто сложное, то субстанция, не связанная ни с какой вещью во всем мире, вовсе не принадлежит к миру, разве только в мыслях, т. е. она не представляет собой какой-нибудь части этого мира» (Кант, 1994, т. 1, стр. 67–8). В своей теологии, Кант приписывает ноуменальной реальности высшее, общее основание (стр. 417) и считает её своеобразной, необходимой субстанцией (которая таит в себе максимальную возможность в связи с тем, что все возможности находят в ней начало) и, таким образом, первосуществом.

Общее – это пояснение, но что значит высшее? Это высшее основание. Интересно, а где же низшее основание? Низшего основания у Канта нет, потому что он устремлён лишь к «высшему», а вот к какому устремлён каждый из нас?

Даже здесь можно провести разграничение. Что является общим для всех людей: материя, из которой они состоят, или вселенная, в которой они живут? Кант считает, что общим является то, что создаёт материю, и что материя едина, потому что она поддаётся воле Бога. Следовательно, материя является общим для нас всех так же, как и Бог, так как мы созданы из материи, которая непосредственным путём создана Богом, но непонятно то, как нам следует понять высшее общее. Материя получается высшим или же это вселенная? Но если вселенная, то получается у нас одна реальность, и, следовательно, мы все одинаковые и следуем одинаковым законам. Если же материя является высшим, то нам остаётся устремиться к пониманию только её, и это можно выразить таким образом: раз каждый из нас состоит из материи, то мы все едины. Однако, мы состоим из разной материи, разной в том смысле, что материя наших тел не является общей для всех людей, то есть мы раздельны. Но, а как же будет вселенная? Если мы живём в одном целом (что Кант называет миром), разве он общий для нас всех? Если мы раздельны, вот тогда и приходит то понимание части по отношению к целому.

Возможно ли существование частей в целом, если они раздельны между собой? Или, иными словами, возможно ли существование частей в целом, если эти части не связаны с целым? Но разве могут быть части, которые не связаны с целым вообще? Тут задействованы разные понимания связи и, следовательно, разные понимания общности, а это уже зависит от направленности устремления. Если мы смотрим на материю, то её общность в нас не одинакова с общностью вселенной, в которой мы живём. Тут получаются разные связи, так как связь с материей не значит связь с целым. Значит мы можем быть частями целого, не связанными между собой (в материальном плане) или со вселенной (в плане одной общей реальности), так как у нас разные устремления. Кант исходит из предположения, что Бог создаёт материю непосредственным путём. В этом кроется разгадка направленности устремления кантовской философии.

22. Апейрон как форма мысли

Когда я впервые узнал о фундаментальном философском понятии, интегрированным Анаксимандром и известным как апейрон, я был настолько глубоко потрясён этим, что решил, что в один прекрасный день создам из него религию. Тот день, в который я планировал использовать беспредельную широту данного понятия с религиозным намерением, уже долго ждал своего прихода.

В то время, как большая часть идеалистичных и материалистичных философий пытается дополнить друг друга, философии Рэнд и Канта не могут этого сделать, потому что первая слишком широкая, а вторая слишком узкая, и поэтому я возгорелся желанием найти способ не только создать такую философию, которая бы отражала оба этих направления, но и чтобы ещё она была более общая, чем у Рэнд, и конкретнее, чем у Канта, и вот результат. Читая Критику способности суждения, его третью, последнюю и достаточно важную Критику, мне показалось, что это лучшее время для введения понятия, которое превосходит трансцендентальные рассуждения Канта. Одна из проблем кантовского транс-идеализма состоит в том, что «многообразие ощущений» (ein Mannigfaltiges der Sinnlichkeit) нельзя воспринимать как абстракцию в целом, кроме как посредством сверхчувственности (ноуменального), о чём Кант молчал до поздней поры своей жизни. Апейрон как форма мысли позволяет обладателю её постичь всё многообразие ощущений, превратив его в сингулярность, в которой нет другого более важного понятия, чем данное в центре. Через этот центр объединятся все оставшиеся элементы нашей философии и нашего общества.

22.1. Страшный Суд