Читаем К новой философии полностью

Метафизика многих философов начиналась с гносеонтологического уравнивания познаваемого объекта с его контекстом или представления части как целого, буть то универсальный источник, раса, общество, тело, разум, мысль или материя. Подобным образом, путаница в философских категориях пришла из уравнивания основного начального положения с методом достижения некоторой цели или конечного положения. Как было раньше, как есть сейчас и как будет всегда, всего существует, будь то явно или неявно, только два конечных положения: метафизика материи (первый уровень) и обусловленная метафизика универсального источника (пятнадцатый уровень). По версии идеализма, будь то религиозного или научного, необусловленная метафизика универсального источника обычно представляется как «сущее» (Рэнд), «Благо» (Платон), «Единое» (Плотин), «Бог» (авраамические религии), «свет» (Эйнштейн), «сингулярность» (Хокинг) или «ничто», то есть тёмная энергия (Краусс), но в качестве изначальных положений они могут только неявно направляться, в том числе для целей исследования, к материи. И хотя метафизика материи всегда необусловлена, обусловленная материя рассматривается только с точки зрения трансматериалистичной, интегрированной позиции первого уровня, которая входит в новую волну интеграций, направленных к универсальному источнику (например, Гриффитс и Полкинхорн, 2008). В любом случае, можно выбрать только одно из двух направлений в любое время, но не оба одновременно.

27.3. Параллели материализма и идеализма

Путаница, по-видимому, может относиться не только к идеализму, но также и к материализму идеалистичного вида, так как все люди определяются своими идеями. Кант и Ницше кажутся современными отражениями Демокрита и Эпикура, и их возможными влияниями, в хронологическом порядке. Тем не менее, не многие подхватили последних в древней Академии, как они сделали в академических исследованиях в нашу пост/модернистскую эру.

Возможно, вся трагедия заключилась в том, что Демокрит имел, к счастью, учителя-материалиста и поэтому узнал, кем он был на самом деле, но Кант имел учителя-идеалиста и из его учений не мог вывести свою природу, почему ему и пришлось заниматься самостоятельно в дальнейшем (покуда ещё его учитель не принял его диссертацию). И всё же его философия увековечивается в таком роде неосознании себя на примере некоторых других, например, «вдохновлённого» Кантом поэта Генриха фон Клейста и отвлечённого от строгой философии политика Иосифа Виссарионовича Сталина.

Вначале происходит самообман. Если бы Сталин знал, что он идеалист, а не материалист, то могло бы не быть столько насилия. Схожим образом, если бы Кант только действительно знал, что он был материалистом, а не идеалистом, то не было бы столько путаницы в дальнейшем. Вместо этого, мы видим, как Кант в своих работах идеализировал идеалистов как материалист, а Сталин идеализировал материалистов как идеалист.

Айн Рэнд, с другой стороны, была более ясным мыслителем, потому что знала, что была идеалистом. Она также ненавидела Канта и Сталина. Может быть, она подсознательно понимала, что эти двое смешивали различия идеализма и материализма? Это различие имеет первостепенное значение в моём взгляде. В моей философии не может быть ничего важнее, чем это различие, потому что на нём строятся и все другие. В этом смысле, я отражаю марксистскую философию, отстаивающую это различие, как великий основной вопрос философии: что первичнее, материя или дух? Но смысл вопроса замутнён подобиями Канта и Сталина, потому что они давали свои первичные качества в роли вторичных, путая который был первым.

Только очень тщательные сравнения могут показать, кем они действительно были, даже если они сами не подозревали. Мы можем выделить три ветви на примере эгоизма Рэнд:


1) Рэндовский эгоизм: рациональный и объективный (идеализм)

2) Ницшеанский эгоизм: нерациональный и субъективный (материализм)

3) Кантовский эгоизм/альтруизм: рациональный и (интер)субъективный (материализм)


Важно отметить, что, хотя первые два эгоизма отличают коллективизм от индивидуализма и являются индивидуалистичными по своей природе, кантовский эгоизм (альтруизм) не следует такому различению. В отличие от Рэнд и Ницше, Кант не находил такое различение значительным, и все обсуждения на тему конфликта этих сторон не вызывает у его последователей философского интереса, но вместо этого они противостоят такой постановке вопроса по причине его философской безотносительности. Причина этого кроется в том, что «коллективизм» не имеет значения для кантианцев, потому что общество, как и коллектив, является лишь умственной конструкцией, которая не имеет ничего общего с природой самого индивида. Для полноты картины, следует добавить соответствующий список альтруизмов:


1) Марксистский альтруизм: рациональный и объективный (материализм)

2) Гитлеровский альтруизм/эгоизм: нерациональный и субъективный (материализм)

3) Сталинский и религиозный альтруизмы: рациональный и субъективный (идеализм)


Перейти на страницу:

Похожие книги

Эмпиризм и субъективность. Критическая философия Канта. Бергсонизм. Спиноза (сборник)
Эмпиризм и субъективность. Критическая философия Канта. Бергсонизм. Спиноза (сборник)

В предлагаемой вниманию читателей книге представлены три историко-философских произведения крупнейшего философа XX века - Жиля Делеза (1925-1995). Делез снискал себе славу виртуозного интерпретатора и деконструктора текстов, составляющих `золотой фонд` мировой философии. Но такие интерпретации интересны не только своей оригинальностью и самобытностью. Они помогают глубже проникнуть в весьма непростой понятийный аппарат философствования самого Делеза, а также полнее ощутить то, что Лиотар в свое время назвал `состоянием постмодерна`.Книга рассчитана на философов, культурологов, преподавателей вузов, студентов и аспирантов, специализирующихся в области общественных наук, а также всех интересующихся современной философской мыслью.

Жиль Делез , Я. И. Свирский

История / Философия / Прочая старинная литература / Образование и наука / Древние книги
Критика практического разума
Критика практического разума

«Критика практического разума» – главный этический трактат Иммануила Канта, развивающий идеи его «Критики чистого разума» и подробно исследующий понятие категорического императива – высшего принципа нравственности. По утверждению философа, человек может быть по-настоящему счастлив, только если осознает, что достоин счастья. А этого можно достичь, лишь выполняя долг, то есть следуя нравственному закону. По Канту, поступающий так человек, независимо от внешних обстоятельств, чувственных потребностей и других побуждений, становится по-настоящему свободным.Одним из ведущих переводчиков Канта на русский язык был поэт, литературовед и критик Николай Матвеевич Соколов (1860–1908). Переведя основные трактаты Канта, позже он представил российским читателям и другие его произведения. Переводы Соколова считаются точными и полными, они неоднократно переиздавались в советское время.Как и другие книги серии «Великие идеи», книга будет просто незаменима в библиотеке студентов гуманитарных специальностей, а также для желающих познакомиться с ключевыми произведениями и идеями мировой философии и культуры.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Иммануил Кант

Философия / Образование и наука