К островам Индийского океана

От меня ей не дождаться ответа, стрелки часов неумолимо отсчитывают минуты, превращая их в часы. Время наше истекло. Ускоряя шаги, почти бежим назад, к причалу, следуя за переместившейся от домов тенью. Панорама бухты открывается неожиданно. Крутой обрыв огражден каменной балюстрадой с искрошившимися балясинами. Пробиваются к свету широкие зонтики лопухов, карабкаются вьюнки, кружевной белой вышивкой принаряжая зелень. В обрамлении цветущей рамки зеркальная гладь залива без волн, без ряби светится отраженным сиянием облаков. На рейде лишь два больших судна — «Курчатов» и низкий желтый сухогруз под иностранным флагом.

За спиной — приземистое здание. На флагштоке полощется национальный флаг. Слышен нестройный хор детских голосов, после паузы повторяющий слова учителя: еще одна школа, на этот раз в переоборудованном помещении бывшей военной казармы. В ребячий говорок вплетены гудение шмелей, пощелкивание птиц. Терпкий медвяный дух стоит над землей, так и хочется ущипнуть себя — не снится ли этот просвеченный голубизной мир…

В соответствии с назначенным временем от «Курчатова» отделяется белый бот и, растягивая ниточку-след, бежит к причалу.

Заставлять себя ждать не принято. Бежим навстречу, хотя Плахова под любым предлогом пытается отстать и заглянуть в сумку, где аккуратно завернутые в носовой платок лежат бемампи и безымянная, в алую крапинку красавица, будто лишенная моллюска ракушка когда-либо убегала от законного владельца!

На биологической станции. «Спросите у начальства»

Плахова

Центр океанографических исследований — научная национальная организация Демократической Республики Мадагаскар финансируется правительством. До 1975 года Центр назывался биологической станцией и субсидировался Францией. Работы станции 50—60-х годов были широко известны, ей заслуженно принадлежит репутация научного учреждения высокого уровня. После обретения Мадагаскаром независимости французские ученые покинули Нуси-Бе, не забыв вывезти почти все оборудование и экспонаты, что повлекло за собой пятилетнее бездействие станции.

Ожидаем прибытия на корабль Роже и Ги — молодые ученые пригласили нас посетить Центр.

И вот от малагасийского берега бежит к «Курчатову» катерок под зеленым тентом. Стройная фигурка Роже в белом нарядном костюме четко рисуется на фоне синей воды. Желание отправиться вместе с нами на биологическую станцию выражают также Гительзон, Пастернак и доктор биологических наук Шилейко. Передаем на ошвартовавшийся у лацпорта катер свое имущество — этюдники и альбомы, предвкушая долгий день спокойной работы на Нуси-Бе. Но не тут-то было. В действие вступают неведомые силы. По коридору бежит Дима Астахов.

— Не грузиться! — передает он распоряжение начальника экспедиции. — Возможно, катер пойдет по другому назначению.

Однако приезд наш согласован с исполняющей обязанности директора Центра мадам Раулисон. Роже отправляется за разъяснением к руководству. Кто знает, как обернется дело, говорят, иногда интуиция заменяет ум. Презрев повеление «ожидать», спрыгиваю в катер, за мной, подумав, Пастернак, Шилейко и Гительзон. Суть дипломатических переговоров остается неизвестной, но, возвратившись, Роже дает команду отчаливать. Резво идем к причалу Эльвиля, где нас должно «предъявить» полиции, получив разрешение высадить русских на берег. Двое полицейских дружно вышагивают к причалу. Официальная процедура оказывается на удивление короткой и лишенной формальностей; Роже ограничивается улыбкой и приветственным жестом, полицейские — согласными кивками. Так и не причалив к бетонной плите Эльвиля, катерок, взбурлив, устремляется по широкой прибрежной дуге.

Подобные шеям гигантских животных, торчат из воды изогнутые, сухие стволы, корни и сучья, принесенные приливом. Мыс укрыт густой зеленью, в лиственной пене неразличимы отдельные кроны. За выступом открывается небольшая закрытая бухта с полузатопленной мангровой рощей.

Центр имеет собственный пирс и два бота, разъездной и специально оборудованный, с прозрачным днищем — для наблюдений.

Переступая через поплавки и разложенные для просушки сети, направляемся к вершине холма, где белеют здания станции.

«Биологическая океанографическая станция. Соблюдать тишину», — возвещает надпись над входом. Территория обнесена невысоким проволочным забором, лаборатории и одноэтажные коттеджи сотрудников разбросаны по всей длине прибрежной полосы.

Трудно, медленно происходит процесс восстановления станции силами небольшой группы ученых. Еще закрыт ценнейший музей, в зале на полу пылятся уникальные коллекции кораллов, чучела рыб и черепах, свалены стопками листы гербариев. Особенно пострадала обширная библиотека с ценными изданиями, где работает библиотекарем супруга Ги — Лалау.