К победным рассветам

«Пора», — подумал Хевеши и, словно выброшенный пружиной, вылетел из кабины. Удар от наполнившегося купола парашюта напомнил, что первая опасность миновала. Но внизу территория Восточной Пруссии...

«Немцы, плен», — сверлила мозг тревожная мысль.

При оставлении падающего самолета экипаж разбросало на большой площади. Ничего не зная друг о друге, командир, штурман, радист и стрелок самостоятельно пробирались на восток.

По-разному сложились их судьбы. Акош Хевеши шел домой почти месяц. Голод, жажда, постоянная опасность напороться на фашистов и их ищеек выматывали силы. И вот когда он уже находился почти у самой линии фронта, неожиданно наткнулся на засаду. Его схватили. За этим последовали унизительный плен, допросы, тюрьма. Враги всячески старались склонить Хевеша на свою сторону, пытались запугать различными провокациями. Но ни пытки, ни провокации не сломили волю отважного штурмана, непоколебимого воина-интернационалиста. Коммунист Хевеши остался до конца верным присяге. После освобождения из плена он еще долгое время был штурманом полка дальних бомбардировщиков. В настоящее время гвардии полковник в отставке Акош Хевеши в трудовом строю. Он возглавляет учебную часть Гражданской обороны Ивановской области.

Командир корабля Михаил Урутин после нескольких дней скитания по вражескому тылу нарвался на вражескую засаду, попытался уйти от преследования, но в перестрелке был убит. Только стрелок-радист после долгого, почти тысячекилометрового пути по тылам врага вернулся в полк и поведал о трагедии, разыгравшейся в ночном небе над Восточной Пруссией.

...Штурман корабля Хосе Мокайо — сын испанского республиканца. Русые волосы, голубые глаза этого совсем еще юного лейтенанта делали его больше похожим на немца, чем на испанца. Скромный, с тихим голосом, но бодрый и уверенный в своих действиях, Хосе всегда с успехом выполнял боевые задания. Летал он с молодым летчиком лейтенантом Иваном Кириленко. После вылета, весело улыбаясь, пытался о многом рассказать, поделиться своими впечатлениями, но, на беду, говорил по-русски с затруднениями. На выручку ему приходили члены экипажа. Когда Хосе ошибался в произношении того или иного слова, то быстро спохватывался, поправлялся и от души смеялся над собой. А вот писал аккуратно и грамотно.

С первых дней пребывания в полку шефство над Хосе Мокайо взял заместитель начальника штаба Петр Герасимович Светлов. Этот трудолюбивый офицер своим знанием дела, простотой и доступностью особенно расположил к себе испанца. Да это и неудивительно: все уважали Петра Герасимовича как опытного авиатора, всегда собранного и подтянутого, задушевного и отзывчивого человека.

Еще в 1933 году Светлов двадцатилетним юношей проходил службу младшим техником по электрооборудованию самолетов ТБ-1 и ТБ-3 в 85-й авиаэскадрилье 17-й тяжелобомбардировочной бригады, базировавшейся под Москвой. Там же ему посчастливилось близко наблюдать испытательные полеты известных летчиков Чкалова, Анисимова, Коккинаки, Моисеева и других. Петр часто рассказывал, как Александр Анисимов и Валерий Чкалов устанавливали свои И-4 с помощью специальных устройств на крылья ТБ-1. Взлетали с работающими моторами. Поднявшись на 800–1000 метров, они одновременно оставляли самолет-носитель и разлетались веером с набором высоты.

Бывая на авиазаводе ЦАГИ, Светлов познакомился с основными технологическими процессами изготовления самолета ТБ-3 вплоть до выкатки его на аэродром и облета. Летчиком-испытателем на этом предприятии в то время работал Алексей Константинович Туманский, хорошо известный своими полетами еще на знаменитом «Илье Муромце». Светлов очень гордился тем, что при облетах самолета ТБ-3 ему доводилось подниматься в воздух вместе с А. К. Туманским.

Перед войной Светлов переквалифицировался, стал заместителем начальника штаба полка, а затем дивизии. Живая, активная штабная работа пришлась ему по душе и не только увлекла, но просто захватила. Он был аккуратен и исполнителен. Любой из офицеров мог позавидовать культуре в его штабной работе. Разработанные им документы отличались четкостью изложения и ясностью мысли. К Петру Герасимовичу летчики и штурманы обращались по различным вопросам, и всех он внимательно выслушивал, оказывал помощь, давал нужные советы. Молодежь особенно тянулась к нему. Привязался к Светлову и Хосе Мокайо. Зная его затруднения в русском языке, Петр Герасимович определил для Хосе новый порядок доклада о выполнении боевого задания, отличавшийся от установленного — сначала устный доклад, а затем письменное донесение. Они делали наоборот. Вначале Мокайо чертил схему цели, наносил разрывы бомб на ней, а затем приступал к письменному донесению. Надо сказать, что работал Мокайо обстоятельно, не торопясь, со знанием дела. Затем отвечал на интересующие Светлова вопросы. Несмотря на определенную трудность, им всегда удавалось найти общий язык. Надо сказать, что и товарищи старались уделять Хосе максимум внимания, во всем помогать.