К победным рассветам

...В тот день погода выдалась хмурая. Над землей низко плыли косматые облака, назойливо моросил мелкий дождь. Во время приема баланды авиатор и артиллерист тайком отделились от группы пленных и незаметно забрались в густые заросли акации. Стражники, обнаружив, что их нет, подняли тревогу. Они несколько раз приближались к кустам. Перед лицами беглецов не раз появлялись дула автоматов. В такие мгновения казалось, что вот сейчас прогремит очередь — и жизнь оборвется. Но все обошлось. Тревожно всматриваясь в темноту ночи, смельчаки ползли по сырой холодной земле. Все дальше оставался лагерь.

...Хозяин дома, латыш-железнодорожник, признал Дмитрия. Он накормил беглецов и надежно спрятал в погребе.

В один из дней железнодорожник посоветовал:

— Завтра ночью немцы планируют отправку на фронт партии скота. Это тот случай, который поможет вам пробраться к своим. В Риге оставаться нельзя. Рано или поздно немцы нападут на ваш след.

Дождавшись темноты, Маклаков и Янковский в сопровождении латыша пробрались к составу и незаметно залезли в вагон. На рассвете следующего дня у Старой Руссы поезд резко затормозил и остановился. В воздухе послышался нарастающий гул. К железнодорожной станции журавлиным клином приближались советские бомбардировщики. Охрана бросилась наутек. Это помогло нашим воинам быстро и скрытно покинуть вагон.

Долго брели потом друзья глухими тропами, болотами и лесными чащобами, пока не встретили разведгруппу партизан. Вступили в ряды народных мстителей и храбро сражались в партизанском отряде Дедовического района, Ленинградской области. Ходили в разведку, организовывали диверсии на коммуникациях врага. Летчик и артиллерист с честью выдержали проверку боем и заслужили уважение боевых товарищей. Как-то Ивана Янковского вызвал к себе командир и сказал:

— Есть указание товарища Сталина: всех летчиков, находящихся у партизан, незамедлительно переправлять на Большую землю.

Поздно ночью у партизанских костров приземлился «кукурузник». На нем Янковский перелетел в район Валдая. Так он вновь оказался на родной земле.

Однополчане не верили своим глазам, когда увидели старшину Янковского.

— Откуда ты взялся, дружище? Неужели с того света? Больше всех удивился возвращению старшины Петр Светлов.

— Кирилыч! Не сон ли это? Жив, курилка! Жив всем смертям назло! А ведь мы тебя похоронили. И похоронную послали родным. Выходит, живого похоронили.

— Да, поторопились, курилка еще повоюет, — отшутился Иван.

Долго Светлова терзали думы о том, будто и он явился в некотором роде соучастником еще одной семейной трагедии, посылая похоронку родителям Ивана Янковского. Конечно, на войне подобные случаи, особенно в частях авиации дальнего действия, были нередкими. Не раз хоронили заочно офицеров, старшин и сержантов, которые длительное время находились вне части. Но потом многие из них возвращались в родные полки и продолжали громить врага.

Отдохнув, старшина Янковский снова включился в боевую работу. После возвращения из плена он еще сто двадцать раз поднимался в воздух. Летал он со многими заслуженными летчиками полка — дважды Героем Советского Союза подполковником Евгением Федоровым, майором Николаем Зюзиным, капитанами Дмитрием Тарасевичем и Митрофаном Долгаленко. Во всех боевых вылетах Иван бдительно следил за воздухом и землей, неоднократно отражал атаки истребителей врага. Его всегда отличали высокая выдержка, спокойствие и уверенность.

А вот как сложилась судьба его друга Александра Зотова. Летним вечером группу военнопленных, в которой он оказался, загнали в обшарпанный вагон — «телятник». Наступила ночь. Переполненный узниками вагон неторопливо отстукивал километры. Через решетки узких окон, обмотанных колючей проволокой, проглядывал клочок неба, словно веснушками, усыпанного звездами. В вагоне, прижавшись друг к другу, сидели изможденные военнопленные. Саша Зотов чутко прислушивался к монотонному стуку колес. Они будто подсказывали: «Бежать, бежать!»

Достав лезвие безопасной бритвы, запрятанное в подошве изношенных сапог, Зотов попытался вырезать отверстие в полу вагона. Но лезвие быстро раскрошилось. Что предпринять еще? Осторожно толкнул соседа, изложил ему свой замысел:

— Я слышал, что нас везут в Освенцим. Там мы погибнем. Надо бежать. Вы меня опустите в окно, я постараюсь отбросить щеколду с двери.

Сосед медлил с ответом.

— Не решаешься? Будешь ждать смерти? Незнакомец наконец проговорил:

— Нас усиленно охраняют солдаты с собаками. Бежать незаметно просто невозможно. Немцы рядом, на тормозной площадке вагона...

— Браток, двум смертям не бывать. Побег станет дорогой к спасению, если не всех, то многих. Другого такого случая не будет.

Посоветовались с другими товарищами. Все решили: бежать. Раздирая в кровь руки, размотали колючую проволоку, выломали решетку и опустили Сашу Зотова за ноги в узкий квадрат окна. Потребовалось много сил, чтобы на ходу поезда отбросить металлическую щеколду, которой закрыта дверь вагона. Было уже далеко за полночь. Узники бесшумно раздвинули тугую дверь и, не теряя времени, начали выпрыгивать...