К победным рассветам

Задыхаясь, Ковбаса вывалился на крыло и соскользнул в бездну ночи. Свистел встречный ветер, небо и земля шли кругом. Внизу притаилась незнакомая местность. Напружинив тело, Григорий приготовился к приземлению и потерял сознание. Очнулся в лесу. Кругом было тихо и сумрачно. От потери крови летчик обессилел.

Освободившись от лямок парашюта, Григорий сбросил с себя унты, комбинезон, оторвал кусок шелка и с трудом перевязал себе раны на груди.

Неожиданно до слуха донесся отдаленный лай собак. Ковбаса понял, что по его следу идут немцы с овчарками. Надо спасаться. Не выбирая дороги, Григорий двинулся на восток и забрел в болото. Жидкая грязь становилась глубже, доходила уже до пояса. Идти больше не было сил. В груди хрипело, легкие обжигала боль. А лай собак, беспорядочная стрельба становились все слышнее. Немного отдышавшись, Григорий заметил вскоре темное пятно приближающегося зверя. Это оказалась овчарка. Началась схватка. Ковбаса вынужден был отступить на более глубокое место. Но собака крепко вцепилась в руку. Превозмогая боль, Григорий с большим трудом накинул на морду пса свой шлемофон, замотал на шее собаки конец шнура и оттолкнул ее от себя.

Выбравшись на противоположный берег болота, летчик углубился в чащу леса. Шел, спотыкаясь, изнемогая от боли. Отыскав заросли погуще, забрался туда, чтобы немного отдохнуть. От земли тянуло холодом и сыростью, раненое тело сводили судороги.

Опираясь на палку, Григорий брел днем и ночью по незнакомым тропам. Ныла раненая грудь, от потери крови и голода кружилась голова. Но воля, та железная воля, которая в полетах помогала ему преодолевать любые трудности, и теперь поднимала его на ноги и неукротимо влекла вперед...

Две недели Григория Ковбасы не было в части. И вот он снова среди друзей, до предела истощенный, но все-таки живой.

Григорию Ковбасе, возвратившемуся после лечения в строй, довелось еще немало полетать. Его грудь украсили орден Ленина и два ордена Красного Знамени.

Но отважному и мужественному летчику и его экипажу не суждено было увидеть послевоенное мирное небо, не услышали они и радостного салюта Победы. За десять дней до окончания войны, в ночь на 27 апреля 1945 года, экипаж Григория Ковбасы не вернулся с задания. Тогда он ходил на бомбардировку объектов в районе Свинемюнде.

11 октября сорок третьего года недосчитались мы и героического экипажа старшего лейтенанта Ивана Захарова. Иван принадлежал к тому типу летчиков, которые мало выделялись в повседневных фронтовых буднях, но во всей своей красоте раскрывались в сложной боевой обстановке. Они, как правило, являлись блестящими исполнителями самых трудных заданий.

Экипаж не раз встречался со смертельной опасностью, но Захаров не любил рассказывать об этом, хотя все мы прекрасно знали, какой выдержки, мужества и храбрости требовали от него ситуации, складывавшиеся в воздухе. Он как бы не замечал трудностей и суровых испытаний.

Такой характер у него воспитала вся его нелегкая жизнь. В первые годы Советской власти погиб отец Ивана — командир Красной Армии. Затем умерли мать и сестра. Пятилетний мальчик остался сиротой. Сначала беспризорничал, затем попал в детский дом. Семнадцатилетним юношей начал работать шофером и одновременно учиться в аэроклубе.

Война застала Ивана в Кировоградской авиационной военной школе на должности летчика-инструктора. Русоволосого, голубоглазого младшего лейтенанта не покидала мечта скорее попасть на фронт. И вот летом 1942 года, когда приволжские степи под Сталинградом стали ареной кровопролитных сражений, Захаров прибыл в наш полк. Среди молодых пилотов он выделялся старательностью, энергией и исполнительностью. Под стать ему были штурман старший сержант Вячеслав Шевченко и стрелок-радист сержант Шамрай. В короткий срок маленький коллектив стал дружной боевой семьей и успешно выполнял все задания.

В одном из ночных вылетов экипаж Захарова обнаружил у станции Колодня воинский состав, который немцы спешили вывести из-под удара наших бомбардировщиков. От меткого попадания бомб эшелон с боеприпасами взлетел на воздух.

Вскоре при бомбардировке аэродрома Городищи в районе Сталинграда экипаж Захарова был сбит огнем зенитной артиллерии. Стрелка-радиста Шамрая убило, остальные, покинув самолет, приземлились в расположении одной из наших дивизий. Радиста захоронили в братской могиле около Верхней Бузиновки, под Калачом.

Экипаж получил новый самолет. Стрелком-радистом теперь стал Александр Гаврютин, а в качестве стрелка несколько вылетов совершил техник самолета Евгений Башкатов. Гаврютин, родившийся в Подмосковье, с первого же вылета зарекомендовал себя отважным воином. Он не раз помогал штурману Шевченко в самолетовождении. В небе Сталинграда Гаврютин днем провел успешный бой с двумя Ме-109 и одного изрядно изрешетил.