К победным рассветам

Зотов долго петлял по лесу, но с кем-либо из узников встретиться ему так и не удалось. Решил пробираться на восток один. Шел ночами. Притихшие, полусожженные деревни обходил стороной, днем отдыхал, забираясь в глухие чащобы. В одну из ночей, когда вдоль горизонта обозначилась светлая полоска зари, Саша Зотов услышал раскатистое эхо артиллерийской перестрелки. Значит, недалеко передний край. Там свои. Там спасение. Теперь предстояло преодолеть самый трудный и опасный отрезок пути, простреливаемый с обеих сторон. Под грохот артиллерийского и минометного огня, треск пулеметных очередей Зотову удалось переползти нейтральную полосу и благополучно перейти линию боевого соприкосновения вражеских и своих войск.

С черным от истощения и побоев лицом, голодный и оборванный, Саша появился в полку. Трудно было узнать в худом, изможденном человеке, с воспаленными глазами и запекшимися губами, весельчака Зотова. Саша сразу же попал в крепкие объятия сослуживцев. Расспросам не было конца. Несмотря на усталость, Зотов до мельчайших подробностей рассказал нам о своих мытарствах.

Прибыли в свои полки и некоторые другие авиаторы, сбитые над вражеской территорией и совершившие побег из фашистской неволи.

В августе 1943 года на долю Саши Зотова и его боевых товарищей выпало новое испытание. В те дни гитлеровцы начали отходить к Брянску. Полку была поставлена задача бомбардировать скопление живой силы и техники противника на Брянском железнодорожном узле. Экипажу старшего лейтенанта Лысенко, в котором радистом был старшина Зотов, приказали сфотографировать результаты удара. На боевом курсе их самолет атаковал ночной истребитель. Сашу ранило в ногу. Бомбардировщик качнулся и стал падать. По команде Лысенко экипаж оставил самолет. Зотов приземлился на болото. Девять суток, раненый и голодный, он бродил по лесу, пока не напоролся на вражескую разведку. Сашу доставили в Брянск.

Вскоре немцы начали уходить из города. Группу пленных погрузили в эшелон, направляющийся в Смоленск. В вагоне под охраной трех полицаев находилось двадцать человек летного состава. Среди них Саша повстречал своего командира звена Балалова. С ним сговорились бежать. Дверь вагона была открыта. Зотов первым набросился на охрану и коротким ударом сбросил часового под откос. Когда с охранниками было покончено, пленные с оружием покинули вагон.

До весны 1944 года Зотов воевал в партизанском отряде. Только в апреле он вернулся в свой полк. Его назначили начальником связи эскадрильи, и он стал летать в экипаже капитана Сергея Балалова. За проявленное мужество, смелость и дерзость в плену и освобождение из неволи советских воинов Александра Степановича Зотова наградили еще одним орденом.

Как-то во время сражения на Курской дуге не вернулись с задания командир корабля Григорий Ковбаса и остальные члены его экипажа. Все мы с большим уважением относились к этому опытному летчику. Григорий Романович был старше многих из нас и по возрасту и по летному стажу. Ладно сложенный, среднего роста, немного предрасположенный к полноте, он всегда был немногословным, принадлежал к тем людям, которые больше любят слушать, чем говорить. Улыбался редко, но если смеялся, то заразительно и при этом густо краснел. Несмотря на неустроенность военного быта, Григорий Ковбаса не прерывал ежедневные гимнастические упражнения. Воевал он смело, с полной отдачей сил и энергии, был, как у нас говорили, одержимым пилотом.

Темной июньской ночью 1943 года в небо, затянутое пологом туч, полк взлетел на бомбардировку железнодорожного моста через реку Болва в районе Брянска. Экипажи обеспечения повесили над целью гирлянды светящих бомб.

Один за другим бомбардировщики освобождались от бомбовою груза. Внезапность налета и высокая точность бомбовых ударов нанесли фашистам немалый урон.

Над целью экипаж Григория Ковбасы попал под сильный обстрел вражеских зениток. Ослепительные лучи прожекторов цепко ухватились за самолет и не отпускали его из своих объятий. Штурман нажал кнопку бомбосбрасывателя. Отрывается первая бомба, за ней вторая, третья... Грохот зенитных разрывов слышится все более отчетливо. Прямое попадание зенитного снаряда бросило самолет в сторону, он как бы на миг замер, а затем вспыхнул. Командир экипажа был тяжело ранен. Осколком снаряда ему пробило грудь. Получили ранения радист и стрелок. Самолет стал плохо управляемым, один мотор заглох, второй натужно ревел на полных оборотах.

Много сил и мужества потребовалось Григорию, чтобы в таком состоянии выполнить противозенитный маневр и вывести бомбардировщик из опасной зоны. С огромным усилием он удерживал малопослушную машину в горизонтальном полете. Когда же понял, что дотянуть до линии фронта не удастся, спокойно, но властно скомандовал:

— Прыгать!

Покидая самолет, штурман успел крикнуть:

— Поторопись, Григорий!