К победным рассветам

На свою базу возвращались в радостном настроении, удовлетворенные успешными действиями всех родов войск. Душа просила песню, и мы хором затянули нашу, авиационную: «За вечный мир в последний бой летит стальная эскадрилья...»

К исходу первого дня операции в штаб дивизии поступили новые данные воздушной разведки. Она обнаружила выдвижение войск противника из района Берлина к линии фронта. В ночь на 17 апреля полк нанес удар по вражеским резервам. Налет был успешным.

Чем ближе подходили наши войска к Берлину, тем ожесточеннее сопротивлялись гитлеровцы. Несмотря на это, уже 22 апреля советские танковые армии во взаимодействии с пехотой ворвались на окраины вражеской столицы. Завязались упорные уличные бои.

Гром канонады приближался к рейхстагу. Завтра нам предстоит нанести удар по центральной части города. Экипажу Бориса Феоктистова поставлена задача — сфотографировать район имперской канцелярии.

День клонится к вечеру. Закатное весеннее солнце последними лучами золотит плоскости самолетов. Техники заканчивают подвеску бомб, пробуют моторы. Незадолго до вылета к машине Бориса подошел улыбающийся Николай Быков. Друзья заговорили об окончании войны, о нашей победе, о красоте подвига, совершенного нашим народом.

Темнота, сменяя уходящий День, медленно опускалась на землю. Воздушный корабль, ведомый Борисом Феоктистовым, взял курс на Берлин.

Громадной шапкой висит над городом дым пожарищ. Земля просматривается с трудом. Только небо, как всегда, усеяно крупными звездами. Басовито ревут моторы наших тяжелых воздушных кораблей.

Феоктистов вывел свой бомбардировщик на цель последним. Слабый огонь зенитной артиллерии походил на предсмертные вздохи фашистского зверя. Только изредка по сторонам мелькали вспышки разрывов. Но небо войны коварно. С боевого задания экипаж Феоктистова не вернулся. О его судьбе мы узнали перед самым Днем Победы, когда в полк пришел сержант Романов — стрелок-радист этого экипажа. Он и рассказал, что произошло в ту ночь над Берлином.

Уточнив последние расчеты, штурман Иван Чернец вывел самолет на цель. Только произвели фотографирование, как все вокруг озарила яркая вспышка. Взрывная волна выбросила Романова. Еще не вполне сознавая, что случилось, он инстинктивно выдернул кольцо парашюта. Опасался одного: на земле схватят рассвирепевшие фашисты. Приземлился в Тиргартене. Сержанта, находившегося в полусознательном состоянии, по счастливой случайности подобрал немец-врач, спрятал от озверевших фашистов и оказал медицинскую помощь. А когда наши войска овладели Берлином, он передал Романова командованию советских войск...

В ночь на 26 апреля мы совершили повторный удар по Берлину. В общей сложности в этом боевом вылете участвовало около 600 самолетов авиации дальнего действия. Выполнять поставленную задачу оказалось очень нелегко. Из-за дыма и пыли крайне трудно было определить, где проходит линия боевого соприкосновения войск. Поэтому по мере углубления наших сухопутных войск в город дальние бомбардировщики были переключены на другие объекты, где враг еще продолжал сопротивляться.

28 апреля мы нанесли последний, завершающий удар по порту Свинемюнде и предприятиям города. На этом заканчивалась боевая деятельность частей 2-й гвардейской Севастопольской, а затем и Берлинской авиадивизии АДД.

2 мая под мощным натиском советских наземных войск, активно поддерживаемых авиацией, гарнизон Берлина прекратил сопротивление. Величайшее в истории войн сражение закончилось. Красная Армия пришла в логово врага не только для того, чтобы сломать гитлеровскую военную машину, покарать ее главарей, но и для того, чтобы исполнить свой интернациональный долг — освободить народы Европы, предъявить германскому фашизму справедливый счет за совершенные им злодеяния.

Через шесть дней советские войска вышли к Эльбе. И уже не орудийные залпы, а песни будоражили землю и небо. Уцелевшие сподвижники Гитлера были вынуждены подписать акт о безоговорочной капитуляции.

За отличное выполнение боевых заданий по бомбардированию объектов на подступах к Берлину и в самом городе полкам нашей дивизии приказом Верховного Главнокомандующего от 2 мая 1945 года была объявлена благодарность. Спустя несколько дней соединение и его полки получили наименование «Берлинские».

3 мая командир 2-го гвардейского Брянского авиакорпуса генерал Логинов разрешил нам — трем Героям Советского Союза: командиру полка полковнику А. И. Шапошникову, его заместителю подполковнику В. В. Решетникову и мне, тогда штурману полка, — посетить Берлин. Сборы были недолгими. Мы погрузили на борт самолета Ли-2 вездеходик — «виллис» и взяли курс на один из аэродромов берлинского аэроузла.

Наши радость и гордость были беспредельны. Мы верили, что придем в логово врага, но не думали, что окажемся здесь первыми из наших боевых товарищей. Смотрим друг на друга, не вполне еще сознавая, какая высокая миссия выпала на нашу долю, вновь и вновь вспоминаем все пережитое на огненных воздушных дорогах войны.