К величайшим вершинам. Как я столкнулась с опасностью на К2, обрела смирение и поднялась на гору истины

Пемба и альпинисты из Китая планировали попытку подъема на Нанга-Парбат, прежде чем встретиться с нами в Скарду, поэтому, как только мы заселились в мотель «Конкордия», я полезла в Facebook, надеясь увидеть новости. Но новостей не было. Видимо, восхождение не удалось. Хуже того, Пемба Шерпа пострадал от обморожения, а когда он пришел в больницу, там не оказалось врача. Прочитав это, я открыла рот от изумления: «Пемба, что ты делаешь, подумай, черт тебя возьми».

Обморожение могло закрыть ему путь в горы, а он, вместо того чтобы сообщить мне, просто написал об этом в Facebook? Моя большая пакистанская семья могла бы помочь ему, если бы гордость не помешала попросить. К тому времени, когда они вернулись, Пемба уже упорно настаивал, что с ним все в порядке, но попросил, чтобы мы вступили на день позже. Мы потратили это время на повторную упаковку снаряжения и проверку весовых ограничений багажа. Я была довольна, что Фарман снова со мной, а он радовался, что у нас образовался лишний день на закупку припасов. В тот вечер я оглядела за обеденным столом самую сильную команду, с которой когда-либо поднималась в горы, по крайней мере на бумаге. Третий раз я отправлялась на К2, и второй раз должен был идти туда Пемба. У большинства членов команды было за плечами как минимум по 4 восьмитысячника. Фазаль Али, высокогорный носильщик и друг, дважды дошел до вершины К2 и был со мной на там в прошлом году. Если он поднимется на гору и в этом году, то станет первым из пакистанцев, столько раз побывавшим на К2.

На следующий день мы добрались до Асколе, остановившись по дороге, чтобы расчистить последствия камнепада динамитной шашкой. К тому времени, как мы прибыли, Фарман уже поставил палатку, и я почуяла насыщенный аромат лука и чеснока, служивших основой его сытного супа. Пока остальные распаковывали вещи, мы с Пембой обсуждали маршрут, прикидывая, сколько дней у нас может уйти, и сознавая, что все планы могут измениться из-за погоды или обычных носильщиков, но, скорее всего, мы все же доберемся из Асколе в Джхолу, затем в Пайю, потом в Урдакаш, а оттуда в Горо II и базовый лагерь К2. Передвижение по этому маршруту и в конечном итоге выход на ледник Балторо означало, что нам придется идти вверх, то набирая, то теряя высоту, а не подниматься непрерывно, как на Эвересте.

– Если носильщики справятся, – сказала я Пембе, – я предпочитаю не устраивать дневки на отдых в промежуточных пунктах.

Я сидела и смотрела на группу мальчишек, которые играли на поле неподалеку, не сводя с меня любопытных взглядов. Я изобразила пальцами бинокль и тоже стала смотреть на них, словно желая сказать: «Я вас вижу». Они убежали, смеясь, и спрятались за джипом, но через несколько минут вернулись, изображая направленные в мою сторону бинокли. А я опять передразнила их, и они опять со смехом убежали. Я изменила игру и притворилась, будто что-то бросаю им, а они поняли и бросали это «что-то» мне в ответ, чтобы я поймала. Я с преувеличенной осторожностью шарахнулась в сторону, словно они неудачно кинули мне мяч, и они засмеялись. Казалось, это настоящее волшебство – языковой барьер преодолели любопытство и воображение.

На следующий день, во время перехода до базового лагеря К2, длившегося более 5 часов, я не могла не прихрамывать. Я перенапрягла колено во время Бостонского марафона, и сейчас предстояло впервые проверить на практике инъекцию кортизона и продолжение пути, не обращая внимания на боль, пока сустав получал смазку. Я шагала, слушая тихую музыку и напоминая своим товарищам по команде пить побольше воды и следить за темпом движения. Возможно, они думали, что я веду себя, как наседка, но я вспомнила свой первый неудачный поход к этой горе. Я знала, как важно поддерживать силы у каждого из членов команды.

Одним из принципов, которые мы с Пембой согласовали с самого начала, была необходимость оставаться самодостаточными. Чтобы добиться успеха на этот раз, нам придется изменить ситуацию, перестать следовать за другими и взять контроль в свои руки. Для нашей сравнительно скромной команды – двенадцать альпинистов, повар и ОС – восьминедельный запас продуктов, снаряжения, прочих материалов, кислорода, палаток и других необходимых предметов весил более 7 тонн, и для переноски этого груза потребовалось 250 носильщиков. Я была благодарна каждому из них и ревностно следила за тем, чтобы все были здоровы и в порядке.

Много лет назад один уважаемый китайский астролог предсказал мне, что я должна работать на себя, заниматься чем-то, что послужит интересам женщин, и никогда, ни при каких обстоятельствах, не сообщать никому мой возраст.

– Вы много даете другим, но не просите о помощи, когда она вам нужна, – сказал он.

– Что-нибудь еще? – спросила я.

– Не отращивай ногти, и кто-нибудь назовет тебя «мама».

– Это вряд ли, – рассмеялась я.

Годы спустя предсказание сбылось. «Спасибо, мам», – говорилось в комментарии.

– Милая, смотри! – воскликнула Пиппа. – Все сбылось.