К величайшим вершинам. Как я столкнулась с опасностью на К2, обрела смирение и поднялась на гору истины

Геологи до сих пор стараются разобраться в сложной истории магматических, плутонических и вулканических пород, что были выплавлены в огненном чреве нашей планеты, а затем извергнуты в ледяной новый мир – вечно мрачный, вечно замороженный и совершенно неприступный. Там их миллионы лет точили и грызли льды, формируя образ гор заново. Денали поражает воображение, когда видишь ее впервые. Стена Викершема, северная сторона Денали, почти отвесно вздымается из ледника Питерса на 4367 м. Если считать от основания до вершины, получится, что Денали более чем на 1,5 км выше Эвереста. Мне не под силу было полностью осознать это, пока я не увидела гору.

Поприветствовав управляющего Базовым лагерем, который координировал связь между альпинистами и воздушными такси, мы утеплились, надели снаряжение и потащили сани вверх по леднику Кахилтна39. Идти было тяжело, но я все же нашла в себе силы подразнить Колби по поводу его костюма – цельного комбинезона с чередованием полос густо-синего и золотистого цвета, в котором он походил на актера, готовящегося сыграть в фильме про киновселенную Marvel.

Полярный день, когда светло бывает 24 часа в сутки, играет с разумом злые шутки. День все не заканчивался, а ветер усиливался, и я поняла, что теряю счет времени. Пройдя около 9 км и почти не набрав высоты, мы остановились, чтобы устроить первый лагерь и заночевать в нем. Несколько сотрудников Колби вышли из своих палаток, чтобы поздороваться с ним. Я предположила, что он хороший руководитель, потому что они, похоже, рады были его видеть и быстро принялись помогать нам выровнять место под палатку. Поужинав и сыграв в «Угадай мелодию», мы легли спать среди бела дня, и я лежала без сна, чувствуя, что до странности сильно вымоталась и промерзла до костей. Мои товарищи по команде все вместе устроились в одной палатке, им там было тепло и уютно, и я бы тоже предпочла не церемониться, но Колби, считая, видимо, себя галантным, выделил мне отдельную палатку. Мы находились на высоте менее 2400 м, а сильный холод уже начал грызть нас.

На следующий день, таща сани к перевалу Кахилтна-Пасс, мы делали короткие привалы и топали ногами, чтобы восстановить кровообращение, а потом снова устремлялись вперед, желая согреться. Второй лагерь мы устроили на высоте чуть более 3353 м, в пяти часах хода от первого. Обустройство заняло немного больше времени, так как теперь нам не помогали верные сотрудники Колби, и опять было чертовски холодно. Мне не терпелось вскипятить горячую воду для чая. Обычно альпинисты поднимают снаряжение во второй лагерь, а потом снова уходят вниз на ночевку в первый. Я уже акклиматизировалась на Эвересте, так что Колби не переживал за меня, но ближе к вечеру Трой пожаловался, что у него сильно болит голова – это первый признак высотной болезни. Мы уютно разместились вчетвером в одной палатке, легли валетом, чередуя ноги и головы, и я решила, что мне будет достаточно тепло для нормального сна, если только у остальных не слишком потеют ноги в носках.

На следующее утро Колби объявил день отдыха, поэтому я прогулялась по маленькой деревушке второго лагеря, разминая ноги, сделала несколько фотографий, а потом от души вздремнула. На другой день мы снова отправились в путь, направляясь к Мотоциклетному холму. Я надеялась, что при подъеме мы окажемся выше облаков. Я старалась следить за временем по теням на снегу, пока яркое солнце двигалось по небу, не заходя, но и не испуская ни капли тепла. Я сосредоточилась на веревке перед собой, старалась поддерживать нужное натяжение и дистанцию для безопасного перехода через трещины; пришлось двигаться медленнее, чтобы идти в ногу с товарищами по команде, которые были акклиматизированы хуже меня. Мы поднялись на два крутых участка, Мотоциклетный холм и Беличий холм, а затем пересекли ледниковую впадину на пути к Ветреному углу – говорящее название вполне оправдало свою жестокую репутацию.