К величайшим вершинам. Как я столкнулась с опасностью на К2, обрела смирение и поднялась на гору истины

Подъем ко второму лагерю был слишком крут для саней, поэтому мы набили рюкзаки как можно плотнее, сложили все, что нам понадобится, во втором лагере и вернулись в первый на ночевку. Спину то и дело сводило, а с ногами была полная лажа. Волдыри лопнули, превратившись в две кровоточащие раны. Я немного подсушила их, подержав открытыми на воздухе, затем смазала «Тройным антибиотиком»46, замотала стопы и щиколотки пластырем и заковыляла к палатке-столовой.

– Погода против вас, – высказал свое мнение оперативный дежурный базового лагеря. – Следующие 48 часов ветер будет дуть со скоростью 80 км/час.

Похоже, нечего было и думать отправляться во второй лагерь утром, так что мы изменили наши планы. Нет смысла подниматься с такой метеосводкой. Команды, застрявшие во втором лагере, оказались перед сложным выбором: спуститься или попытаться все-таки совершить восхождение во время крохотного погодного окна. Два смельчака воспользовались возможностью и добрались до вершины – ура в их честь! – но остальные спустились вниз, чтобы пересидеть непогоду в первом лагере. Мы знали, что нас ждет, поэтому нарубили ледяные блоки и выложили из них стены, чтобы защитить палатки. Когда в первый лагерь подтянулись другие команды, ледовую архитектуру разнообразили иглу, арки и прочие хитроумные конструкции.

Дэниел устроил наш лагерь чуть в стороне от других экспедиций, потому что любил уединение. Я тоже, но это означало более длинные походы в туалет, а Дэниел все равно действовал мне на нервы. Он решил назвать нашу палатку-столовую «Кафе Боба Марли», и я была уверена, что он ставит один и тот же плейлист, Buddha Bar meets electric chill-out rock/jazz/funk, нарочно, чтобы бесить меня. Тим включал кавер-версию песни Кейт Буш Running Up That Hil, но я понятия не имела, кто такая эта Кейт Буш, как не знала и то, что он слушает ремейки (1985, чувак!). Мне нравятся величайшие композиции Баба Марли или мой любимый микс Bob Marley vs. Funkstar De Luxe’s «Sun Is Shining», но рано или поздно регги надоедает и мне, и теперь я оказалась в ловушке, причем в свой день рождения, никак не меньше. Я пыталась читать, пока одни и те же четырнадцать песен звучали снова и снова благодаря питанию от самой бесперебойно работающей солнечной батареи со времен девственниц-весталок.

Целую неделю буря за бурей не выпускали нас из палаток, благодаря этому ноги у меня поджили, но все мы чуть не спятили от долгого сидения в лагере. Однажды метель немного утихла, и женщина из другой экспедиции предложила заняться йогой. Альпинисты всех национальностей выползли из своих палаток и старались то согнуться, то растянуться в ботинках, теплых шапках и печатках. Самый южный урок йоги в истории, насколько я знаю.

Когда ветер стих до вполне сносной, хотя и резкой скорости в 5 м/с, мы единогласно решили, что надо по-пробовать. Это была ужасная идея. Может, мы слишком засиделись, отдыхая. Может, склон оказался круче, чем я помнила. Я боялась снять с плеч тяжелый рюкзак, потому что не была уверена, что мне хватит сил снова поднять его. Чувствовала, как пятки снова превращаются в сырое мясо. Когда пришло время строить палатки во втором лагере, от меня не было никакого толку. Я пробормотала извинения, заползла в палатку и занялась стертыми ногами.

На следующее утро мы направились к вершине. Мои руки так закоченели, что я никак не могла застегнуть куртку. Дэниел помог, но потом я жестоко пожалела об этом. Оставалось лишь молиться о том, чтобы несмолкающий ветер заглушил непрерывное зудение его язвительных комментариев. Мы сбросили рюкзаки на гребень, уходящий вверх, и совершили последний рывок к истинной вершине. Пирамида вершины более крутая и больше открыта ветрам, так что, карабкаясь вверх на последних нескольких метрах, я делала сознательное усилие, чтобы оторвать взгляд от земли и насладиться невероятным видом. Сияющий россыпями бриллиантов белейший снег покрывал зазубренный гранит. Скалы, возраст которых превышает миллиард лет, вздымались к синему, как глаза новорожденного, небу. Казалось, весь континент вмерз в толщу времени.

5 декабря 2012 года, полдень. Я поднялась на массив Винсон, самую высокую точку Антарктиды, 4 892 м.

Мы остановились, чтобы сфотографировать вершину, и направились вниз. Подъем дался тяжело моей спине, но спуск был труден для коленей Дикона, поэтому я не стала предпринимать свой обычный бросок вниз, к самому нижнему лагерю. Мы держались вместе и в умеренном темпе прошли до первого лагеря, где нагрузили сани и начали долгий путь к базовому лагерю, черпая энергию в лучах незаходящего солнца и тюбиках с энергетическими гелями.

На следующий день, вернувшись в Юнион-Глейшер, я была разбита, но мне все равно не терпелось сложить вещи для Южного полюса и немного потренироваться на лыжах. Дэниел провел последнюю проверку снаряжения и выдал вердикт:

– Ты готова.

– Вас понял, – ответила я. – Просто надеюсь, что ты умеешь пользоваться компасом.

Глава 17