Каирские хроники хозяйки книжного магазина

Я невольно задумывалась о том, как эти дорогие книги и их состоятельные покупатели влияют на мой менее благополучный персонал. Деморализуют ли они его? Заставляют ли почувствовать себя не в своей тарелке? Сами эти книги будто существовали в реальности, которую мои работники даже не могли себе вообразить, не говоря уже о том, чтобы побывать в ней. Их шансы на то, чтобы изменить свой социальный статус, были просто мизерными. У нас в Diwan всегда существовал риск воровства – что со стороны посетителей, что со стороны персонала. Зная о вопиющем несоответствии между уровнем жизни разных категорий населения; валютами, которые они использовали, и товарами, которые они могли приобрести, я искренне удивлена, что нас не обворовывали еще чаще. Простить посетителей мне было гораздо труднее, чем простить своих сотрудников. Если незнакомцы попадались на краже, они не выказывали ни малейшего раскаяния, а все как один заявляли, что книги – это общественное достояние, а значит, должны раздаваться бесплатно, – в общем, вели себя вполне в духе тех давнишних посетителей, которых возмущало, что Diwan не библиотека. Мы установили камеры и металлодетекторы и наняли охрану. Тогда посетители изобрели новый способ кражи товаров – особенно из отдела «Мультимедиа», которые до прихода цифровой эпохи еще имели определенную ценность. Они уносили CD и DVD в туалет, прорезали по краю полиэтиленовую обертку, вытаскивали диск и как ни в чем не бывало возвращали пустую коробку на полку.

Иногда я сталкивалась с менее буквальными формами воровства. Однажды вечером я разговаривала по телефону с управляющим склада, Юсуфом. Помню, я стенала: «Юсуф, как дела с поставкой? Уже среда, а книги надо выставить на полки к выходным».

– Устаза, мы стараемся изо всех сил, но эта поставка весит шесть тонн, и надо ввести данные обо всем товаре в систему и снабдить его штрихкодами.

– Просто скажите, какой процент вы уже сделали. Примерно?

При помощи новой программы для надзора я вывела себе на монитор экран компьютера Юсуфа, хотя мы с ним находились в разных зданиях.

– Закончим к середине следующей недели, – рассеянно ответил он.

Я ненавижу, когда меня принимают за дурочку. Мне ужасно захотелось его умыть.

– Позвольте кое-что вам предложить. Возможно, это повысит вашу продуктивность. Хватит играть в онлайн-пасьянс. Вы, похоже, все равно проигрываете.

Тишина. Я решила добить его хуком слева: «Я урезаю вам зарплату за растрату времени и средств компании, а также за то, какой поганый пример вы подаете другим. Даю вам срок до завтрашнего вечера. Книги должны быть готовы. Можете хоть всю ночь их разбирать». Произнеся эти слова, я положила трубку. Я сказала себе, что, раз персонал решил променять работу на карточные игры, я имею полное право влезть в их личное пространство, чтобы получить от них тот труд, за который я им заплатила.

Через несколько часов после этого инцидента я проходила мимо кухни главного офиса и обнаружила там находящуюся в плохом настроении команду специалистов по вводу данных, которые с нехарактерным для них унылым видом молча прихлебывали чай. Омара, нашего IT-менеджера и постоянного участника этой группы, на кухне не было. Я направилась прямиком в его кабинет, без стука зашла внутрь и закрыла за собой дверь. Он поднялся с места.

– Утром у нас стряслась беда в райском саду, – сказала я.

– Устаза, когда я устанавливал вам шпионское ПО, вы обещали, что не скажете персоналу.

– Омар, порой мне приходится дергать за рычаги. Вам ничего за это не будет. Вы нужны им больше, чем они вам.

Он учтиво промолчал. Изысканные манеры Омара восхищали меня не меньше, чем его умение обращаться с программами. Он был ладным и опрятным молодым человеком, всегда ходил в свежайших черных брюках и отглаженной белой рубашке и аккуратно укладывал с помощью геля черные как смоль вьющиеся волосы.