Каирские хроники хозяйки книжного магазина

Мы ехали к торговому центру Sun City Mall, где мы разместили новый филиал, – это была первая попытка открыть магазин на территории торгового комплекса. Перед открытием предыдущих филиалов мы вели многомесячные, а порой и многолетние споры. О районе, о стоимости, о бренде, нашей миссии и ответственности. Но к этому моменту мы уже окончательно решили играть по-крупному (и не сматывать удочки), поэтому на этот раз мы так долго не раздумывали, хотя затея была более чем серьезная. За торговыми центрами было будущее, нравилось нам это или нет, и Diwan должна была занять там свое место. Кроме того, мы все еще пытались свести концы с концами – и получалось у нас не очень хорошо. Но мы не теряли надежды, что новый магазин поможет закрыть эту вечно зияющую брешь.

Пока мы ехали по мосту Шестого октября, я рассматривала в окно крыши домов, обвешанные спутниковыми тарелками, компрессорами кондиционеров и болтающимися кабелями. Этот автодорожный мост получил свое название в честь того дня, когда Египет прорвался на оккупированный Синай в ходе войны Судного дня в 1973 году. Он задумывался как смотровая площадка, проезжая по которой египтяне смогли бы обозревать достопримечательности Каира: Каирскую телебашню, Нил, здание телевидения «Масперо» (названное в честь французского египтолога Гастона Масперо), Египетский музей, Каирский железнодорожный вокзал. Однако на деле мы заглядывали в окна домов и офисных зданий, стоящих впритык к дороге, и невольно выхватывали мгновения из жизней людей, которые никак не ожидали, что прямо напротив их кухни или рабочего стола вырастет мост. Я благодарила августовскую жару за то, что она вызвала ежегодный массовый исход населения города к кристально прозрачным водам северного побережья. Каир стоял полупустой, и я могла летать по нему в любую сторону. Меня такая погода не смущала. Беспощадное солнце меня даже успокаивало. Словно прочитав мои мысли, Самир вдруг спросил:

– Когда вы поедете на море? Меня эта жара уже доконала.

Он включил кондиционер на полную мощность.

– Когда закончу все дела, – ответила я, опуская свое окно.

– Когда девочки подрастут, их потребности станут важнее ваших, – он выключил кондиционер. – Они захотят почувствовать запах моря и поесть фреску[45] на пляже. Нельзя все лето держать их в квартире, потому что вы работаете.

Самир ездил в стиле масри (египетском стиле): вел машину посередине между двумя полосами, чтобы никто не смог его обогнать, и время от время разражался внезапным шквалом гудков, чтобы напомнить всем на дороге о своем присутствии. Я попросила его выбрать какую-то одну полосу. Он предложил мне сделать то же самое: заниматься книготорговлей, а вождение машины оставить ему. Мы промчали по двадцатикилометровому отрезку моста Шестого октября, спустились вниз по эстакаде, переехали старые трамвайные пути и добрались наконец до улицы Салаха Салема. Над городом, оставшимся у нас за спиной, висели тяжелые серые тучи.

– Жена владельца дома «Балер» решила избавиться от того китчевого магазинчика, через несколько дверей от нас. Через месяц заканчивается их договор на аренду, а денег на продление у них нет. Хорошая возможность для Diwan, – сказал Самир.

Я не ответила. Он продолжил:

– Чистильщик обуви, который работал в «Балере», ушел на пенсию и передал свое место племяннику. Хотите его попробовать?

– У нас в доме нет ботинок, которые нужно начищать.

– Может, однажды появятся, – с ухмылкой сказал Самир. Он не терял надежду. Хотя я, по его мнению, была одной из немногих женщин, способных прожить без мужчины, он постоянно давал мне понять, что предпочел бы, чтобы промежуточный период между Номером Один и Номером Два (которого я на тот момент еще даже не встретила) сильно не затягивался. Он игнорировал мои попытки сохранить молчание, продолжая, как заправский портной, строчить этот разговор по собственным выкройкам:

– Ему нужна будет подработка. Может, возьмете его ночным сторожем магазина на Замалеке? Я слышал, что жена Амм Абду хочет отправить его в отставку, потому что ей надоело, что он не ночует дома, – хмыкнул Самир.

– Я не гажу там, где ем. И тебе не советую, – я включила радио, надеясь, что это остановит дальнейший поток рассуждений Самира на тему аренды помещений и набора нового персонала. Я была против того, чтобы смешивать личную жизнь с бизнесом. Но учитывая то, как в Каире все взаимосвязано, мои попытки разделить два этих мира были обречены на провал. Хинд, нашу молчаливую реалистку, отсутствие этих границ нисколько не смущало. В первые годы Diwan у нас работало четыре кузена ее личного водителя Аббаса, и с годами число его родственников в нашем бизнесе выросло во много раз. Аббас до сих пор возит Хинд, и все наши дети относятся к нему с трепетным уважением. Я рассталась с Самиром несколько лет назад.