Кайзер Вильгельм и его время. Последний германский император – символ поражения в Первой мировой войне

Между тем уже прибыл в Берлин меморандум австрийского министра иностранных дел графа Чернина с письмом от Карла Вильгельму. Содержание документов было отличным от тех, что Вильгельм читал за ланчем в июльский день 1914 года. Согласно Чернину, Австрия истощила все свои ресурсы и не сможет пережить еще одну зиму. Влияние русского примера на славян, живущих на территории Габсбургов, оказалось еще более деморализующим, чем на славян в Германии, хотя оценка Чернина перспектив в этой стране не была радужной. Необходимо немедленно заключить мир на базе статус-кво.

«Если монархии центральных держав не смогут заключить мир в течение следующих месяцев, ситуация выйдет из-под контроля и революционный поток захлестнет нас, разрушая все, за что наши сыновья и братья сражаются и умирают».

Карл настоятельно просил Вильгельма обратить самое пристальное внимание на предостережение: «Мы сражаемся с новым врагом, который опаснее Антанты, – с международной революцией, самый сильный союзник которой – голод. Я прошу не пропустить этот серьезнейший аспект дела и понять, что быстрое окончание войны, даже ценой больших жертв, дает нам шанс справиться с грядущим бунтом».

Но Вильгельм и Верховное командование считали, что знают, что к чему, и, поскольку коммунистическая революция еще не захлестывала Германию, в каком-то смысле так и было. Ничего ужасного пока не произошло. В конце апреля 1917 года подводная война шла довольно успешно. Нападение англичан на Амьен, вначале вызвавшее кризис уверенности у Людендорфа, потерпела неудачу. Профсоюзы старались совместными усилиями справиться с забастовками. Ленин прибыл в город, впоследствии получивший его имя, и Россия, судя по всему, распадалась. Верховное командование, не опасавшееся революции, решило, что может использовать ситуацию, чтобы добиться своих целей в России, а потом сконцентрировать усилия на Западе и добиться полной победы. Войну планировали завершить в августе. Бетман сказал австрийцам, что теперь германским союзником является время. Более того, состояние общественного мнения в Германии было таково, что самым быстрым способом прийти к революции, хотя в данном случае справа, являлось заключение мира на базе статус-кво. Вильгельм не сомневался, что подводная кампания заставит Британию предложить условия мира, и намеревался заставить ее платить по счетам. 13 мая он повторил свои предыдущие предложения относительно условий, добавив «для ровного счета» уступку Гибралтара Испании, Кипра, Египта и Месопотамии – Турции. Также он пожелал возврата всех германских колоний, приобретения не только Бельгийского, но и Французского Конго и подчинения Бельгии (разделенной между фламандцами и валлонами)! Китай, Япония, Бразилия, Боливия, Куба и Португалия должны были также выплатить репарации, главным образом натурой. Прибывший в Кройцнах 17 мая Чернин столкнулся с жесткой и, по его мнению, склонной к несбыточным мечтаниям оппозицией, на которую он не сумел произвести впечатления. Он вернулся в Вену с пустыми руками и лишенный иллюзий. Карл послал еще одно письмо, требуя сдержанности к России, но, когда Вильгельм дошел до фразы «мир с Россией позволит довести войну до быстрого и благоприятного завершения», он заметил: «При условии, что мы сдадимся».

Американцы, однако, контактировали в Германии не только с правительством. Среди тех, кто знал условия императорских писем, был Эрцбергер, ставший как никогда влиятельной фигурой центра. Эрцбергер оказался лояльным подданным, хотя и прозорливым, и в качестве такового был чрезвычайно полезен правительству и Верховному командованию, особенно когда речь шла о зарубежной пропаганде. Он вел переговоры относительно проекта перемирия с русским эмиссаром в Стокгольме. Но русские настаивали на восстановлении границ 1914 года, хотя и не исключали возможности небольших модификаций. Эрцбергер считал, что самый мудрый курс – принять этот принцип ради выхода России из войны, позаботившись, чтобы термин «модификации» был впоследствии расширен, чтобы дать немцам все, что они хотят. Кайзер и Верховное командование не считали нужным принимать какие-либо принципы на этой стадии, они желали подождать, что будет, пока их руки остаются свободными. Когда проект Эрцбергера достиг Бад-Кройцнаха, он вызвал «сильные бури по всему региону, перемежающиеся громом». «Абсолютно невозможно и с военной, и с политической точки зрения! Ужасно!» – так Вильгельм охарактеризовал предложения. Любые переговоры должны придерживаться условий, согласованных на совете, которые, учитывая создавшуюся ситуацию, обрекали их на неудачу с самого начала.